школа № 29, с. Поливянка, Ростовская область

научный руководитель Татьяна Николаевна Балык

В нашей семье бережно хранят память об истории рода. Это и фотографии (самая старая из них относится к 1870 году), и приметы быта (свадебное платье моей прабабушки), и воспоминания, которые бережно сохранила и передала нам – своим детям, внукам и правнукам, моя бабушка Анна Иосифовна Путилина. Сейчас ей 92 года, но она, несмотря на преклонный возраст, многое помнит и рассказывает нам. Благодаря бабушке все внуки и правнуки знают свою родословную, любят слушать ее рассказы о прошлом нашего рода.

Моя бабушка – настоящий хранитель истории села. Она хорошо помнит войну и послевоенное время. Анна Иосифовна записала свои воспоминания и поделилась ими со школьным краеведческим музеем. Она – частый гость в школе. Все с большим интересом слушают ее рассказы о нашем селе Поливянке и его людях. Именно от бабушки в 13 лет я услышала трагическую историю своего прадедушки Иосифа Федотовича Галыгина. Тогда его трагическая судьба потрясла меня, захотелось узнать ещё больше об этом. Руководитель краеведческого кружка, в котором я занимаюсь уже несколько лет, мой интерес поддержала и помогла составить план поиска материала. Я задала себе вопрос: неужели мой прадедушка был единственным, кого арестовали в 30-х годах? Кто еще из жителей Поливянки пострадал в те годы?

В 30-х годах XX века в селе Поливянском Развиленского района Азово-Черноморского края было арестовано несколько десятков человек. Сегодня не только трудно установить фамилии репрессированных поливянцев, но и назвать точное количество арестованных и осужденных не представляется возможным. В ходе поисковой работы мне удалось выяснить несколько фамилий, и я связалась с оставшимися в живых родственниками, чтобы попытаться получить какую-либо информацию.

Архип Васильевич Воронков

Первым человеком, открывшим страшный список невинно осужденных поливянцев, стал Архип Васильевич Воронков. О его судьбе я узнала из беседы с его невесткой Л. А. Воронковой. Она рассказала, что Архип Васильевич был спокойным и очень добрым человеком. В его семье воспитывалось пять детей. В колхозе им. Штейнгардта Архип Васильевич занимался валянием, то есть делал валенки. Увидев однажды беспризорного мальчишку, прибившегося к селу, скорее всего, из города, Воронков взял его к себе. Он не только кормил мальчика, но и стал приучать к ремеслу. Однако на него донесли, что он держит работника.

В 1935 году Архипа Васильевича арестовали и осудили на 3 года лагерных работ. Попал он в Омскую область, Тевризский район, деревню Усть-Туй. Работал в сельхозартели «За освоение Севера». Родные терпеливо ждали его возвращения, а жена, собрав с помощью родственников денег, поехала к нему в Сибирь.

Но 6 марта 1938 года Архип Васильевич был снова арестован и осужден 12 марта 1938 года тройкой при УНКВД по Омской области. Он был обвинен по статье 58-10, 58-11 УК РСФСР (Статья 58-10: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений». Статья 58-11: «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой…»). Архип Васильевич Воронков был приговорен к расстрелу, который приведен в исполнение 21 марта 1938 года в поселке Тара. Он был реабилитирован 20 июня 1964 года президиумом Омского облсуда за отсутствием состава преступления.

Семье Архипа Васильевича пришлось очень тяжело. Но его сыновья выросли достойными людьми. Два его сына воевали на фронте, один из них, Андрей Архипович, геройски погиб.

Петр Васильевич Воронков

О судьбе Петра Васильевича Воронкова, брата Архипа Васильевича, я узнала от его внука, который поделился с нами архивными документами и фотографиями.

Петр Васильевич родился в 1894 году. С 1916 по 1918 год участвовал в Первой мировой войне, а позже попал к деникинцам, служил в Алексеевском полку рядовым. Из армии Деникина Петр Васильевич дезертировал и вернулся домой. Но через несколько месяцев (1920 г.) его арестовали за контрреволюционный саботаж продразвёрстки и осудили на 3 месяца исправительно-трудовых работ.

В 1929 году Петр Васильевич вновь был осужден на 1 месяц ИТР, а в 1931 году «арестован за саботаж госплатежей и осужден на 2 года». В протоколе допроса я прочитала, что социальное положение П. В. Воронкова – «крестьянин-кулак». Только не совсем понятно, когда он успел стать кулаком? Отбыв наказание, он работал конюхом в колхозе им. Штейнгардта Поливянского сельсовета. У него была семья, в которой росли трое детей.

5 октября 1937 года Петр Васильевич вновь был арестован. В обвинительном заключении по делу Воронкова сказано: «Воронков вместе с кулаком Путилиным среди колхозников восхвалял и идеализировал врагов народа, расстрелянных фашистских шпионов и убийц Тухачевского, Якира и др. бандитов в контрреволюционных целях». Он был обвинен в контрреволюционной деятельности и осужден тройкой при УНКВД по Ростовской области 20 октября. Его расстреляли через несколько дней, 27 октября 1937 года.

Из документов, которые содержались в деле П. В. Воронкова, я узнала о том, что органы РО НКВД привлекли к оговору Петра Васильевича его земляков Лесного, Ермолова, Кандабарова, которые «дали письменные подтверждения о его контрреволюционной деятельности». Так Лесной письменно подтвердил, что Воронков «имел арендные участки земли, а также наёмную рабочую силу». В другом документе эти свидетели показывают, что «в сентябре 1936 года П. В. Воронков высказывал клевету по адресу тов. Сталина», «восхвалял среди колхозников врага народа, германского шпиона, диверсанта и шпиона Троцкого». Был составлен «меморандум о контрреволюционной деятельности кулака Воронкова В. П.», где записаны факты его «контрреволюционных» высказываний, указаны конкретные даты, начиная с 26 июня 1936 года.

Для семьи арест Петра Васильевича был очередным страшным потрясением. Но никто из близких не думал, что больше он не вернется. О том, что Петра Васильевича расстреляли, родные узнали лишь через несколько лет. В 1957 году его вдова Федора Григорьевна обратилась с заявлением в прокуратуру Ростовской области о пересмотре дела. В процессе пересмотра люди, оговорившие Воронкова, отказались от своих «свидетельств». Так в протесте и. о. прокурора Ростовской области государственного советника юстиции 3 класса Иванова указано, что «будучи передопрошенным при проверке дела в 1957 году свидетель Ермолов показал, что антисоветских выступлений он не слышал»! Из этого можно сделать вывод, что репрессивная машина не только физически уничтожала одних, но и калечила души других, которые из страха не могли выдержать давления и писали оговоры и доносы на односельчан.

В декабре 1957 года семья получила справку, в которой было написано: «Постановление тройки УНКВД по Азово-Черноморскому краю от 20 октября 1937 года в отношении Воронкова Петра Васильевича отменено и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Воронков Петр Васильевич реабилитирован». Такие короткие строчки – но человека-то уже не вернешь.

Имя Ивана Мартыновича Безгодько, 1883 года рождения, тоже репрессированного в 1937 году, я нашла в Книге памяти Ростовской области, размещенной в интернете. Я обратилась за информацией об этом человеке к его родственникам. Сейчас в селе живут только правнуки. Они рассказали, что Иван Мартынович учился в церковно-приходской школе, окончил два класса. Воевать в Первую мировую войну ему не пришлось, так как он был хромым с детства. Когда в Поливянском были созданы колхозы, Иван Мартынович работал сторожем в колхозе «Новый путь». Старожилы села рассказывают, что около него всегда крутились чужие ребятишки: он мастерил им всякие свистульки. Правнуки Ивана Мартыновича знали, что прадед их был арестован, но не знают, по какой причине. Старшие никогда об этом не говорили. Из электронной Книги Памяти я выяснила, что арестовали Ивана Мартыновича Безгодько 7 октября 1937 года, 20 октября Тройкой при УНКВД был вынесен приговор – он был обвинен в контрреволюционной деятельности, приговорен к высшей мере наказания и расстрелян 27 октября 1937 года в один день с Петром Васильевичем Воронковым.

Галыгин Иосиф Федотович, второй слева

Все аресты происходили тайно, ночью, когда люди отдыхали, не подозревая о грядущей беде.

Мой прадед, Иосиф Федотович Галыгин, тоже был арестован такой же ночью. Об этом хорошо помнит его дочь, моя бабушка, Анна Иосифовна Путилина. Иосиф Федотович родился в 1903 году в семье Федота Федоровича Галыгина и Пелагеи Агафоновны. У них было четыре сына (Иосиф, Павел, Михаил, Петр) и пять дочерей (Ульяна, Прасковья, Нина, Любовь, Мария). Кроме того, в семье жили тети и дяди. Жили не богато и не бедно – «средняки», как их называли в селе. У Галыгиных было свое небольшое хозяйство: три коровы, четыре быка, шесть лошадей, около 30 овец, птица.

В Гражданскую войну Иосиф Федотович вместе с другими поливянцами воевал в Красной Армии, участвовал в боях под Лежанкой. В 1924 году женился на Пелагее Степановне Криушечевой, которая была на год моложе его. Ее отец был служащим, значит, получал стабильный доход. В молодой семье родилось пятеро детей, но выжили только две старшие дочери, двойняшки Анна и Ольга, которые родились в 1926 году.

Когда начали создавать колхозы, Иосиф Федотович вступил в колхоз «Новый путь» (на территории Поливянского сельсовета было создано 5 колхозов). В 1931 году его направили учиться в Новочеркасск на агронома-садовода. После окончания учебы работал в колхозе «Новый путь» и руководил посадками лесополос. В 1933 году Пелагея Степановна умерла, и в 1935 году Иосиф Федотович женился во второй раз: подрастающим дочерям нужна была хозяйка в доме.

В 1938 году на колхозном собрании, которое проходило в начальной школе, Иосифа Федотовича выдвинули в президиум. Но он, будучи очень скромным и стеснительным, отказался занять это место. А на следующий день, около 4 часов утра, когда вся семья спала, из района приехала машина, которую все называли «черный ворон». Его дочь, Анна Иосифовна, вспоминает, как раздался страшный стук в дверь и в хату ворвались трое вооруженных людей. Они заломили руки полуодетому Иосифу Федотовичу, который растерянно смотрел, ничего не понимая. Двое обыскали вещи в сундуках, забрали все документы, фотографии, личные вещи хозяина. Потом поволокли Иосифа Федотовича на улицу, бросили в машину и увезли в тюрьму в село Развильное. Он находился там три дня, а затем был перевезен в Ростов.

О его судьбе родные ничего не знали, а спрашивать никого было нельзя, потому что все понимали, чем это может обернуться. После войны его дочери написали запрос в Москву, на который пришел ответ, что их отец не числится ни в живых, ни в мертвых.

В 1995 году его дочь Анна вновь сделала запрос в прокуратуру Ростовской области. Через несколько месяцев она получила справку о реабилитации. В ней было указано, что ее отец был репрессирован по постановлению тройки УНКВД по Ростовской области «за проведение контрреволюционной деятельности и приговорен к расстрелу с конфискацией лично ему принадлежавшего имущества». Там же сообщалось, что дело по обвинению Иосифа Федотовича Галыгина, 1903 года рождения, уроженца с. Поливянское, Развиленского района, Ростовской области, русского, до ареста 11 июля 1938 г. проживавшего по месту рождения и работавшего в колхозе «Новый путь» хлеборобом, пересмотрено и прекращено 29 июня 1989 года. Он реабилитирован на основании ст. 1 Указа ПВС СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».

В память о моем прадеде Иосифе Федотовиче Галыгине остались только три справки, полученные в 1995 и 2002 годах и одна фотография, на которой он запечатлен вместе с другими красноармейцами-односельчанами. Она нашлась случайно в семье родственников.

Семья Клименко (дети). Слева направо Анастасия, Иван, Евдокия

Трагически сложилась судьба еще одной поливянской семьи – Клименко. Мне удалось встретиться с Анастасией Карповной и Евдокией Карповной. Анастасия Карповна рассказала о своей жизни и жизни близких.

В их семье было трое детей: сын Иван и дочери Евдокия и Анастасия. Отец, Карп Иванович, держал семью в строгости, детей воспитывал в вере и преданности богу. В колхоз не вступали, жили обособленно на Вершине, самой крайней улице села. Отец умер в 1933 году. Мать работала на людей. Дети нанимались на поденную работу к людям. Иван читал молитвы, все строго придерживались веры. В 1939 году был арестован Иван и осужден органами УНКВД за то, что не хотел отречься от церкви. Его сослали в Сибирь, в Томскую область, на 5 лет, а провел он в лагерях 8 лет. После войны, осенью 1945-го, была арестована Анастасия и приговорена к 3 годам лагерных работ. Попала она тоже в Томскую область и в тот же район, где отбывал срок старший брат. Анастасия мечтала встретиться с ним, но этого так и не получилось. Вместо 3 лет Анастасия провела в лагерях 6 лет. Вернувшись из ссылки, Иван Клименко забрал всю семью и уехал в Крученую Балку, где впоследствии и умер. А Анастасия вернулась лишь в 1951 году. Матери уже не было в живых. Замуж Анастасия так и не вышла. Еще до войны за ней ухаживал Владимир Худяков, тоже верующий. Его арестовали и приговорили к 5 годам лагерей, а отбывать пришлось 8 лет. Вернувшись, он болел несколько лет и умер.

Евдокия вышла замуж, овдовела. Детей у нее не было и она вернулась в Поливянское. Сестры Анастасия и Евдокия, которых все называли «богомолками», «единоличниками», стали жить вместе. У этих женщин не было никаких документов, а когда председатель сельсовета предложил оформить паспорта, они отказались. Пенсию они тоже никогда не получали. Долгие годы Анастасия и Евдокия нанимались на поденную работу, люди платили продуктами и вещами: денег сестры не брали. Анастасия была «читакой», т. е. читала молитвы и отпевала покойников, поэтому ее часто звали в дома, куда приходило горе, платили тоже продуктами. Сейчас Евдокии 92 года, а Анастасии 88 лет. В маленькой хатёнке несколько икон, старинная Библия и Евангелие. Женщины очень одиноки и больны. Им помогают соседи, да раз в месяц приезжает из Ростова-на-Дону племянник Николай. Я слушала рассказ Анастасии Карповны и удивлялась какой-то ее смиренности. Она ни на кого не обижается, никого не винит в том, что так трагически сложилась их жизнь. Говорит, что, наверное, так Богу угодно проверить стойкость их веры.

Об Иване Максимовиче Мизюкове мне рассказала его племянница Мария Федоровна Толстая. Он родился в 1909 году, получил 3 класса образования. Когда были организованы колхозы в Поливянском сельсовете, он был назначен бригадиром одной из бригад в колхозе «Новый путь». Во время войны, когда село оккупировали фашисты, Ивана Максимовича заставили работать тоже бригадиром. Но, по словам односельчан, он ничего плохого не сделал, а старался помочь людям. После освобождения района от фашистов Иван Максимович был арестован. Приговорен Особым совещанием при НКВД СССР 28 февраля 1943 года, обвинен по ст. 58-3 УК РСФСР. Ивана Максимовича на 8 лет отправили в лагерь, который находился в Коми АССР.

После освобождения приезжал в село погостить, но очень переживал, стыдился того, что сидел. Уезжал всегда со слезами.

Реабилитирован Иван Максимович 11 февраля 2004 года.

Пострадал от репрессий и Иван Петрович Путилин, 1900 года рождения. Воевал в Красной Армии, потом активно участвовал в создании колхозов. В 30-х годах в колхозе «Новый путь» был назначен бригадиром. Лошадей согнали в базы, а корма не заготовили, поэтому кормить было нечем. Дождь со снегом, пустые кормушки сделали свое дело: начался падёж лошадей. Ивана Петровича арестовали и посадили на 10 лет. Домой он не вернулся, умер в лагерях в Иркутской области.

Наталья Никитична Мизюкова родилась в 1896 году в с. Поливянском. Ее муж служил в царской армии, участвовал в Первой мировой войне. После революции бежал за границу, в Венгрию. Жену бросил в России. Наталью Никитичну арестовали. Она была приговорена Особым совещанием при НКВД СССР 31 марта 1940 года. Приговор: высылка в Красноярский край на 3 года. После войны Наталья Никитична вернулась домой, вышла замуж, родила детей. В 1995 году она была реабилитирована.

В ходе поисковой работы мне удалось составить список жертв политических репрессий из моего родного села Поливянского:

Безгодько Иван Мартынович

Воронков Архип Васильевич

Воронков Петр Васильевич

Галыгин Емельян

Галыгин Иосиф Федотович

Галыгин Михаил Фёдорович

Галыгин Петр Гаврилович

Ермолов Захар Лаврентьевич

Клименко Иван Карпович

Клименко Анастасия Карповна

Кандабаров Иван Иванович

Куриленко Тимофей Илларионович

Мизюкова Наталья Никитична

Мизюков Иван Максимович

Неживой Семён Максимович

Путилин Никита Григорьевич

Путилин Иван Дмитриевич

Худяков Владимир Иванович

Я уверена, что это далеко не полный список арестованных, расстрелянных и высланных поливянцев. Надеюсь, что работа будет продолжена и судьбы моих земляков станут известны не только их родственникам, но и односельчанам.

Владимир Худяков

*.*.*

Проведя исследования, я изучила историю жизни односельчан, подвергшихся политическим репрессиям, узнала много неизвестных ранее фактов, в том числе из жизни моего прадедушки. Самое важное открытие для меня – это то, что мой прадед Иосиф Федотович Галыгин был расстрелян без оснований, не совершив никаких преступлений. Точно так же, без всякой вины были расстреляны или сосланы многие поливянцы. Родственники некоторых репрессированных были счастливы получить справку о реабилитации своих мужей, отцов, дедов: ведь теперь никто не посмотрит на них с осуждением. Но в то же время каким страшным потрясением для них стали строки о том, что их близкие пострадали несправедливо. Я узнала, что такая же участь постигла миллионы людей в 30-е – 50-е годы XX столетия, в период политических репрессий.

Я уверена, что записанные мною воспоминания, найденные документы и фотографии имеют большую ценность, так как это живые свидетельства людей, переживших тяжелый этап в жизни страны. Материалы переданы в районный краеведческий музей, а в нашем школьном музее оформлен стенд «Мы не забыли», рассказывающий о репрессированных жителях села Поливянского.

Екатерина Путилина

«Нам об этом забывать нельзя»: Репрессии в судьбах жителей села Поливянского