Авторы: Екатерина Андрианова, Денис Соболев,
Александр Колесников — школа № 23, п. Красногорняцкий,
Ростовская область
Научные руководители: Светлана Ивановна Мумикова,
Николай Дмитриевич Ильченко
…На острых кончиках штыков Мигало солнце огоньками. В. Катаев, 1916
2014 год – год столетия со дня начала Первой мировой войны. В наших семьях память о Первой мировой – это даже не крупицы, а предположения: кто из прапрадедов мог в ней участвовать? К сожалению, уже никто об этом не сможет рассказать. В местных архивах мы с трудом нашли сведения о Георгиевских кавалерах, всего 17 фамилий и больше ничего. Поэтому, когда мы познакомились с воспоминаниями Капитона Мельникова, то поняли, что это настоящий клад для исследования.
Подлинник воспоминаний хранится в краеведческом музее средней школы № 1 хутора Керчик-Савров, расположенного на территории нашего района. Первым их хранителем была дочь автора Мария Капитоновна Мельникова. В конце 70-х годов прошлого века она передала документ Тамаре Васильевне Рыковской, основателю школьного музея.
Воспоминания повествуют о периоде с 1887 по 1944 год. Время написания – предположительно 1950–1957 годы. Капитон Савельевич делал записи в последние годы своей жизни. Мелким почерком он заполнил 92 страницы толстой тетради, похожей на книгу. Получилась целая энциклопедия жизни одного человека. На страницах «Воспоминаний» бережно наклеены фотографии.
Разбирать текст очень трудно: мелкий почерк, не все буквы четко видны, много непривычных слов. Мельников пишет так, как привык разговаривать, – это не литературный текст, а просто рассказ пожилого человека о своей жизни.
Воинская повинность Капитона Мельникова
Капитона Мельникова призвали на действительную воинскую службу 26 января 1911 г.: «Я был призван воинским начальником в станицу Каменскую для отбытия военской повинности».
Воинская обязанность была всеобщей. Это означало, что служить в армии были обязаны все подданные Российской империи мужского пола всех сословий. В те годы Россия еще не знала демографических проблем ХХI века. Молодых людей призывного возраста в стране было больше, чем требовалось армии. Об этом говорит обширный список «лиц, не подлежащих призыву на военную службу в Армию или Флот» – в нем 17 позиций.
Определенные категории граждан не призывались на военную службу или пользовались отсрочками от призыва, льготами. Нужно отметить, что в России в начале ХХ века трудоспособным членом семьи считалось лицо мужского пола, достигшее 16 лет. Капитона Мельникова призвать не должны были – он единственный сын в семье; отец умер и на его попечении находилась одинокая мать и незамужняя сестра, трудоспособных мужчин в доме больше не было.
Матери Капитона, Евдокии Семеновне, предлагали обратиться с ходатайством в управление, чтобы сына не брали в армию. Но она не стала этого делать. Семья после смерти отца жила бедно. Скорее всего, на семейном совете решили, что эта служба даст возможность пережить трудные времена. По воинскому уставу, находящиеся на действительной службе полностью освобождались от всех подушно-государственных, местных (земских) налогов и сборов, от натуральных повинностей. Это положение действовало еще год после окончания службы и перехода в запас.
По воспоминаниям видно, что Капитон без особого желания отправлялся в армию. Он боялся неизвестности, встреч с незнакомыми людьми. Молодому человеку из далекого степного хутора все кажется чужим, непривычным.
28 января Мельникова назначают в 81-й Апшеронский пехотный полк, который стоял в городе Владикавказе. Потом осенью 1912 года полк перемещают в Персию.
Мельников перечисляет: «в Перьсию, Иран». Наша первая реакция: автор ошибся. Из курсов географии и истории знаем, что это одна страна. Персия – древнее название страны в ЮгоЗападной Азии, которая с 1935 года официально называется Ираном. Иногда используются оба названия, но это одна страна. Персия в начале XX века – одна из самых отсталых стран, фактически полуколония. По секретному русско-английскому договору 1907 года разделена на две сферы влияния. Северная относилась к России, ее называли в народе – Персия. Южная часть, которая отошла под влияние Великобритании, – Иран. Мельников, указывает оба названия, для него Персия – часть близкая к России.
В годы Первой мировой войны Персия пыталась соблюдать нейтралитет. Однако боевые действия на Кавказском и Месопотамском фронтах захватили и ее территорию. Северный Иран в 1914–1918 гг. заняли русские войска, южный – английские. Мельников принимает участие в боях с курдами: «15–19 июля
1913 г. на участке 5-го Кавказского полка завязались бои с группировкой курдов до 10 000 человек. В город Урмию и селение Сирг прибыли в помощь несколько конных полков и артиллерия в составе 6 орудий. 19-го выступили тремя колоннами в разных направлениях. Пройдя горную местность, спустились на равнину к селениям Гонгочи, Машокан. Здесь завязалась орудийная и оружейная перестрелка. Курды держались упорно, но, не выдержав боя, стали отходить на турецкую территорию через горы, покрытые снегом».
Осенью 1913 года Капитона Мельникова отпустили в отпуск на два месяца. И лишь весной 1914-го из полковой канцелярии сообщили об увольнении по высочайшему приказу в запас армии. 5 марта Капитон отправился домой. Вернулся в Донскую область, в хутор Керчик 14 марта. Почти 10 дней занимала дорога.
Мельников живет с матерью в маленькой старой глиняной хате. Он рассчитывает заняться плотницким делом и заработать денег. В его планах построить себе «деревянную хатенку, потом можно бы уже и жениться, так как время подошло и невеста уже была». Но Капитону Мельникову не удалось осуществить свои планы. Всего 4 месяца пожил он домашней мирной жизнью.
«Внезапно пришлось идти на защиту своей родины»
Этими словами начинается рассказ Мельникова о Первой мировой войне, новом этапе его жизни. Война разрушила мечты и планы не только Капитона. Для большинства населения, далекого от политики, она была внезапной. Мельников описывает самое начало войны.
«Утром я лижал, отдыхал. Мать говорит, вставай, говорят война началась. Говорят, что будут брат на войну вас. Я сначала не поверил. Потом раздумал, может и правда. Быстро поднялся, вышел на двор, поглядел. Потом пообедали, что у нас было. Но через недолгое время бежит вистовой, несет повестку».
По хутору везде толковали о войне и о мобилизации. В то время стоял самый разгар уборки хлебов. Все полевые работы были приостановлены.
18 июля было воскресение. Народ Керчика собрался в церкви. «Как вдруг раздалась весть о том, что началась война с Австро-Венгром и Германией. Проскакали конники с красным хлагом. Известили о том, что страна в опасности. Пришлось идти на защиту своего государства. Мы первыми и в количестве 6 чел., были отправлены на сборный пункт в ст. Константиновскую», – пишет Капитон.
«Делать было нечего, нужно было собираться в пут. Родственников у меня не было, кроме матери. Прощался и вышел из дома. Был полудень, народу никого на улице не было. Я оглянулся назат, там стояла одна мать. И так скрылась из вида родная избенка. Сердца сжималось от жалости, может больше не придется вернуться домой, встретиться опять с родными и близкими друзьями».
Первый призыв скоро прибыл в управление, где людей ожидала конная подвода. Когда она помчалась по хутору, встречные «делали прощальный привет, покачивая головой, размахивая руками». Выехав за хутор, Капитон оглянулся назад, прощаясь с родными местами.
На сборном пункте в станице Константиновской 20 июля проходило назначение в различные части. Мельников описывает митинг, который состоялся в станице. На площади около церкви собралось много народу. Выступил с речью какой-то делопроизводитель дворянства, характеризуя положение. Он сказал, что война долгой быть не может. В Германии хлеба хватит только на 6 месяцев. Дальше она не в состоянии будет вести войну, «после всего етого был отслужан молебен в чест победы над Германией».
После митинга всех отправили на конных подводах, которых на сборном пункте было очень много. Помчались призывники на войну, сменяя подводы в каждом населенном пункте. 22 июля утром прибыли в город Новочеркасск, где их погрузили на поезд и отправили на юг через Ростов-на-Дону. Ростовская публика провожала проходящие воинские эшелоны с большим почетом. Стоявшие на перроне кидали в вагоны подарки. «Приветствуя руками и всеми своими чувствами уходящих воинов». По улицам города мобилизованных провожали с музыкой и пением. (Пройдет три года войны, и Капитон Савельевич, возвращаясь с фронта, увидит другой город. Равнодушный к солдатам, уставший…)
23 июля 1914 г. Мельников вместе с другими солдатами отправился из Ростова через станицы и города в Батум, где их расположили в Михайловской крепостной артиллерии. 1 августа Капитона назначают в 7 роту форта № 5 около Степановки. Всех прибывших с первых дней обучают орудийному делу. Через несколько дней они начали рыть окопы, устанавливать батареи, развозить орудия, разносить снаряды. Обычная солдатская работа, не знающая ни праздников, ни отдыха. В Михайловской крепостной артиллерии пробыли два месяца.
Шли разговоры о том, сколько может продолжаться война. Офицеры объясняли своим солдатам, что война будет короткой, так как Германия придет к истощению и будет вынуждена просить мира. Но война разгоралась всё больше.
30 сентября 1914 г. поступил приказ коменданта гор. Батума генерала Ельшена: откомандировать нижних чинов, служивших действительную службу в пехотных полках, в 264-й пехотный Георгиевский полк в составе 506 человек. Капитон попал в 8 роту, где пришлось пробыть не долго.
8 октября прибыл офицер поручик Войневич для набора в команду службы связи. Он знал Мельникова по действительной службе. Войневич попросил командира полка назначить Капитона в команду службы связи и соответствующий приказ был дан. В службе связи начинались занятия по телефонному делу, которые продолжались до объявления войны Турцией.
На войне с Турцией
До сих пор не утихают споры о том, действия какой же страны являлись ключевыми в ходе Первой мировой войны. В нашем исследовании мы бы хотели рассмотреть, как повлияло на казском фронте?
Находившаяся под влиянием германской политики, Турция вначале заявила о нейтралитете. Но уже 2 августа 1914 г. турецкое правительство заключило тайный договор с Германией о войне против России. Приступив к всеобщей мобилизации, Турция фактически передала в распоряжение германского генерального штаба все свои вооруженные силы. 12 ноября Турция провозгласила «священную войну» против Антанты. Кавказская армия под командованием И. И. ВоронцоваДашкова насчитывала 170 тыс. человек, 350 орудий. В ноябре 1914 года, перейдя турецкую границу, армия развернула наступление в полосе до 350 км. Но, встретив упорное сопротивление противника, перешла к обороне.
В то же время турецкие войска вторглись на российскую территорию. 5 ноября 1914 года российские войска отступили в сторону Батума. Под контроль турецких войск перешла вся Батумская область, за исключением Михайловской крепости.
«Служба связи с того времени начала занятия по телефонному делу, которые продолжались до 21 октября, то есть до объявления войны Турцией. 22-го были отправлены некоторые роты на позицию. С этого дня завязался бой. Слышно было орудейные выстрелы. С каждым днем турки все приближались к нам», – пишет Капитон Савельевич.
После столкновений русская армия овладела турецкими позициями в районе Эрзерума. В декабре 1914 – январе 1915 в ходе Сарыкамышской операции Кавказская армия остановила наступление на Карс 3-й турецкой армии под командованием Энвера-паши. Вскоре и разгромила их.
«20 декабря 1914 г. полк в составе двух баталнонов выступили в город Ардагон… 28 отправились на Ахалкалаки, расстояние было 66 вер. По прибытию в Ахолкалаки мне пришлось лечь в лазарет, где пролежал до 10 января 1915 г. После етого прибыл в Ардаган, где полк занимал караулы и сторожевое охранение к бою». Из этих строк можно понять, что Капитон Савельевич не участвовал в Сарыкамышской операции, так как находился в лазарете.
Битва имела весьма большое значение не только для России, но и для всей Антанты. Она укрепила положение России и Антанты в азиатском регионе. Усиление турецких войск, направленных против Кавказской армии, облегчало действия англичан в Месопотамии и Сирии.
Капитон Савельевич подробно, день за днем, рассказывает о продвижении войск, перечисляя почти все населенные пункты, перевалы, горы, реки. При этом он указывает расстояния переходов войск. Походным маршем прошли 120 верст, 40 верст… Командующим Кавказской армией в феврале 1915 г. назначен Н. Н. Юденич (1862–1933), один из лучших генералов России. Войска обрели веру в себя и в свое превосходство над противником.
В феврале–апреле 1915 года русская и турецкая армии вели переформирование. Бои имели локальный характер. К концу марта русская армия очистила от турок южную Аджарию и всю Батумскую область.
«Слышно была сильная стрельба, но утром поднялась сильная буря которая не давала смотреть глазам вперед, но было приказано итти вперед укреплений… В то время шла сильная стрельба. Мы находились в резерве 29 января возвратились в Госы-калу находящуюся под Эрзерумом (шали). 3-е февраля утром город был взят нашими войсками.
Здесь было зафочено до 400 (200) орудий разного колибра, включая 12 дюймовые, 15 тысяч пленных. Артелерийская запражка и много разного тонцового инструмента и инженерного имущества», – вспоминает Мельников.
В декабре 1915 – феврале 1916 г. русская армия осуществила успешную Эрзерумскую наступательную операцию. В результате штурма крепости на 6-й день 3 (16) февраля Эрзерум был взят. Турецкий гарнизон отступил, потеряв до 70% личного состава и почти всю артиллерию. Преследование отступавших турецких войск продолжалось, пока линия фронта не стабилизировалась в 70–100 км западнее Эрзерума.
«4 февраля 1916 г. в Гасан-Калу прибыли командующий кавказким фронтом Николай Николаевич осмотрел Госан-Калу и проследовал в город Эрзирум. Он блогадарил войска за твердость, стойкость и мужество».
12 февраля 1916г. в жизни Капитона Савельевича произошло значимое событие. Приказом по полку он «был переменован в младшей унтер офицеры за боевые отличия». Уставами русской армии определялась ведущая роль унтерофицеров. Унтер-офицеры умело руководили действиями солдат в бою. Младшие унтер-офицеры были командирами отделений. Младшие командиры, хотя и относились к нижним чинам армии, являлись промежуточным звеном между офицерами и солдатами. Выпускник унтер-офицерской школы, известный полководец Г. К. Жуков отмечал, что основным фундаментом, на котором держалась старая армия, был унтер-офицерский состав. Младший унтер-офицер Капитон Савельевич Мельников и был таким «фундаментом» русской армии.
Итоги кампании 1916 года на Кавказском фронте превзошли ожидания русского командования. Русские войска продвинулись вглубь Турции, овладев важнейшими и крупнейшими городами – Эрзерумом, Трапезундом, Ваном, Эрзинджаном и Битлисом. Кавказская армия выполнила свою основную задачу – защиту Закавказья от вторжения турок на огромном фронте, протяжённость которого к концу 1916 года превышала 1000 верст.
Война – это всегда страшно
Человек на войне. Как живется солдату на войне? О чем думает? Что он ест? Вот что описывает в своих воспоминаниях Мельников.
В 1915 стояли сильные морозы. Ночевать приходилось под открытым небом в палатках. Солдаты замерзали от холода и недоедания. 1 января 1916 г. потери с нашей стороны небольшие, но много выбыло из строя ввиду обморожения и поэтому ряды рот ослабли. Стояли в снеговых окопах. Не было хлеба, мучил голод.
16 января наступление шло тяжело. Бои были жестокие, с обеих сторон участвовало до 800 орудий. Гул был беспрерывным, пулеметы трещали своим адским огнем день и ночь.
Ранили и убивали. Полки сильно редели. Лежал глубокий рыхлый снег, по которому было очень трудно проходить. Лошади с вьюками падали в грязь, так что приходилось их вытаскивать на себе. Из-за непогоды пришлось мириться с голодом, рассчитывать на подвозы не приходилось.
Из Гасан-Калы Мельников вышел в плохих сапогах, их хватило только на один переход, то есть на 30 верст. Пришлось идти босому по снегу и грязи. Переходить реки по пояс и даже глубже.
27 марта. По дороге в грязи лежали лошади, верблюды, скот, замерзший от холода и голода. Селения были разбитые. Не было никого кроме кошек и собак. На пути лежали замерзавшие женщины, дети, старики, а так же труппы убитых аскеров – турецких солдат.
30 марта заняли сторожевое охранение. Здесь пришлось сильно голодать. Потому что не было хлеба и нельзя было ожидать подвоза ввиду сильного расстройства транспорта и дорог. Солдаты почти умирали от голода. Пришлось питаться травой, которая только начинала вылезать из земли. Можно было питаться рыбой, которая ловилась в реке, но не было соли. Без соли есть было невозможно, начиналась тошнота. Утром доставили хлеба на роту, то есть на 250 человек 5 пудов. «Мы с жадностью ждали, когда раздадут нам хотя по малинкиму кусочку».
Конец января 1917 г. От плохой пищи и окопной жизни началась цинга. Она обессиливала роты. Оставалось по 50 человек, но и они не могли нести караульную службу. Капитон описывает признаки болезни: «красные потнушки на поясе», болезнь десен, «ночами ноги скорчивает и человек не ходит». С каждым днем больному становится всё хуже. Больных отправляли не в Россию, а в соседнее селение Сикави, где они голодали и умирали без всякой помощи. Требовались хороший уход и хорошее питание.
Изучая материалы о Первой мировой войне, мы нашли фотографию, где турецкий чиновник дразнит хлебом армянских детей. Жестокая картина: голодные дети с трудом стоят на ногах и тянут руки к хлебу. Вот слова из дневника Капитона Савельевича: «На улицах города Арагона работали пленная турки которые жадно бросались на нашедший ими кусок хлеба». Как все относительно. Где-то чиновник дразнит булкой хлеба детей, а где-то его же соплеменники дерутся за кусок, найденный на улице. «Одежда их была оборваная, ноги почти босые все ето наводило жалкий вид», – пишет Капитон Савельевич.
Мы обратили внимание на тот факт, что в дневнике больше говорится о тяжелых переходах через перевалы в жару и в холод, об обмороженных солдатах, о потерях во время передвижений, о голоде. О том, как ведется сам бой, сказано очень мало и кратко. Это говорит о том, что переходы и подготовки к боям были психологически намного сложнее, чем сами бои. Ведь во время боя трудно о чем-то задуматься надолго. А вот во время «спокойных» переходов и затишья после и перед боями люди как раз думают о смысле войны и жизни, о том, удастся ли увидеть еще своих родных. Именно такие моменты надолго остаются в памяти. Как говорят: «Ожидание смерти мучительнее, чем сама смерть». Скорее всего, именно в эти моменты Капитон Савельевич делал свои записи для будущих воспоминаний, которые мы теперь изучаем. На Мельникова большое впечатление производят не бои и штыковые атаки, а то, что происходит вне сражений, как живет местное население, окружающая природа.
Как живет человек с вражеской стороны? Как он себя ведет?
«Когда сошол с высоких гор снег, то жители с турецкой стороны приходили шайками и рассказывали, что хлеба нет, одежды тоже самое». Турецкие войска получали по ¼ хлеба в сутки. Сахару совсем нет, мясо давали два раза в неделю. «Литца у перебещиков были измучены, одежда рваная». Среди беженцев были женщины, дети и старики. Мужчин среднего возраста не было, они находились на войне. Дома этих людей были разрушены, «они бежали неизвестно куда». Это ситуация по другую сторону войны.
И с той и с другой стороны были голодные, обмороженные, покалеченные, злые и добрые. «Част жителей города Эрзерума бежало, но многие остались, которые разказывали, что их уговаривали бежать в глубину Турции. Им говорили что русские в плен не берут, а убевают. Которые остоются живые, тех мучат голодом, заставляют работать. Вообще указывали, что русские как звери. Незнают человечества. Жители город были оборваны. Их изнуренные литца наводили жалкий вид».
Босые, полураздетые, голодные беженцы шли неизвестно куда. Их заметало снегом и вьюгой. Люди бродили семьями и поодиночке, сбивались в большие группы по сто человек. К весне приток беженцев стал усиливаться. Беженцы, несмотря на слухи и агитацию, искали помощи у тех, кто сильнее.
Местное население
Фронтовая жизнь Капитона Савельевича Мельникова наполнена разными событиями. Одно из них произвело на него огромное впечатление. Прошло много лет, а он вспоминает его в мельчайших подробностях.
В ночь на 10 апреля 1916 г. Мельников был назначен в полевой караул. На небе было пасмурно, тучи спускались низко. Не успели дойти до сторожевого охранения, как пошел сильный дождь, настала абсолютная темнота, так что идти не было возможности. Путь длился около часа. Полевой караул состоял из 7 человек. Дул сильный порывистый ветер, шел проливной дождь, шумел высокий бурьян. Часовой зорко всматривался вперед, чутко прислушивался к каждому новому стуку и шороху. Около 12 часов ночи Мельников услышал подозрительный шорох. Держа оружие в боевой готовности, они прислушивались к шуму в высокой траве, который то приближался, то удалялся. На вопрос: «Кто идет?» – отозвался какой-то писклявый непонятный голосок.
«Нас берет сомнение, что это такое? Мы даем вторичный отзыв. Нам отвечает тот же пискливый голосок. Мы решили подпустить поближе, не давая выстрела, чтобы не поднять тревогу. Шорох повернул на нас. Мы, ожидая, зорко всматривались вперед, в 10 шогах показался маленкий человек. Других шорохов ни вправо, ни влево не было. Мы решаем подпустит вплотную к себе. Чем ближе, тем нам явственней видно, что ето не противник, а что-то иное. Вместе с шорохом нам стало слышно детские звуки и трясение от холода и дождя. Предмет подошол вплотную к нам и мы увидели, что ето человек не более десяти лет».
Через час «етот предмет», которым оказалась маленькая девочка, сидел, переодетый в сухие солдатские рубашки и жевал хлеб. «Больше дат девочки было нечего». Солдаты отдали ей свои скромные порции хлеба. «Для спосения ее жизни мы отдали всё, что только могли». Солдаты сами голодали, питались травой. Накануне им раздали долгожданный хлеб – кусочки по 320 г.
В любом возрасте человек понимает, что если люди с ним делятся последним куском хлеба, то они ему точно не враги. И девочка, около десяти лет от роду, поняла это: «Она сидела среди чужих людей, но они ей повидемому были очень милы». Автор пишет, что девочка сидела среди чужих людей. Когда русские осаждали город, народ из города бежал. Девочка, потеряв отца и мать, бродила, вероятно, не одни сутки. Утром ее доставили к ротному командиру поручику Петрову и батальонному командиру капитану Орловскому. Через переводчика узнали, что зовут ее Сара. Происхождения айсорского. Ее семья жила в городе Эрзеруме. Солдаты и начальство были рады девочке. Для них она была воспоминанием о мирной жизни и своих родных. Днем ее лучше одели, дали продуктов, какие были. В этот же день доложили начальнику боевого участка генералу Потто. Он велел доставить ее в город Тифлис.
История о девочке Саре, которую русские солдаты нашли возле своего лагеря, больше всего тронула нас в воспоминаниях.
Еще мы заметили одну важную деталь. В тексте дневника очень сухо описываются боевые действия – без эмоций и отношения к происходящему: «С этого дня завязался бой. Боев не было до 8 декабр. Местами завязывался небольшой бой. С тех пор боев не было. Доходило до штыковой атаки». Все стало привычно: начался и закончился бой. Больше ни слова. Обычная военная работа.
«Мы были кругом атакованы, есоул Кибиров нас бросил и ускокал со своей каволерией. Пришлось бежат, кто куда мог. В такие ловушки мы попадали не раз». «Выступили на селения Огнот, где были встречены турецкими войсками, которые нас отоковали. Казаки с Кибировом от нас бежали. Из нас часть попала в плен, часть бежало в россыпную». Бравый есаул первым шел в атаку и в разведку. Бежал он тоже первым. В итоге оказался трусом. Война – это проверка на прочность. Не каждый выдержит такую психологическую нагрузку: постоянные смерти, голод, холод, злость, страх… Капитон Савельевич понимает, что это и как это. Наверное, именно поэтому он не дает комментариев, не высказывает своего мнения.
Лучше один раз увидеть, потом услышать и прочитать, и еще раз увидеть
Во время Первой мировой войны в российской армии большое значение придавалось недавно созданным подразделениям связи, которые занимались налаживанием телефонных и телеграфных линий. В конце 1916 г. русское верховное главнокомандование создает при каждом корпусе уже целый инженерный полк из двух батальонов. В саперный входили две саперные роты и одна дорожно-мостовая. В технический – две телеграфные роты и одна прожекторная. Пехотные дивизии получили по инженерной роте, состоявшей из двух полурот, телеграфного пуса имела 16 телеграфных станций, 40 полевых телефонных аппаратов, 106 км телеграфного и 110 км телефонного провода, светосигнальные средства (гелиограф, лампы Манжена и др.). Русский корпус к началу войны был наиболее обеспечен средствами связи.
Судя по тексту «Воспоминаний», Капитон Савельевич Мельников служил в телеграфном отделении инженерной роты пехотной дивизии.
Самыми распространенными средствами связи в первую мировую войну оставались телефон, телеграф и гелиограф. Телефонная связь помогала артиллерии скорректировать данные для стрельбы. По телеграфу обычно передавали приказы из штабов. Если первые два понятны, то гелиограф (по-гречески «пишу солнцем») – странная штука. Он применялся в армиях до середины ХХ века. На наш взгляд из ХХI века, прибор очень даже несерьезный и ненадежный.
Каждый из нас не раз встречался с «солнечными зайчиками». Любимая детская игра: поймав солнечный луч зеркальцем, навести «зайчика» на какой-то объект. Если из игры сделать систему, то получится передача световых сигналов на расстоянии, то есть гелиограф. В основе прибора – условные знаки и вспышки, полученные отражением солнечного света при помощи зеркала. Круглое зеркало устанавливают в рамке на треножник; поймав «зайчика», наводят на принимающий объект. Световые сигналы могут передаваться в солнечную погоду на большие расстояния – до 50 км. Если приборы устанавливались на возвышенности, в горах – видимость была около 200 км. Правда, есть один, но очень большой минус. Что делать, как передавать сведения, если пасмурно, идет дождь и солнца на небе не видно? На этом связь прерывается, ждем хорошей солнечной погоды. В игре можно подождать, а каков выход на войне?
Мельников рассказывает, как группе связистов было приказано выйти с телеграфом на гору недалеко от селения Сир и связаться с уходящими отрядами. Так как было пасмурно, то установить связь не удалось. «Мы остались без дела». При световой передаче использовали коды азбуки Морзе: точка – тире – точка, короткий – длинный – короткий.
Азбука Морзе широко применялась в армейской связи. Работать с ней было сложно, поэтому обучение связистов длилось почти год. Выучить все коды «морзянки» и не ошибиться было под силу не каждому. По окончании курсов часть солдат возвращали обратно в полки, они не могли сдать экзамены. Для связиста были важны хорошая память, старание и терпение, чтобы не ошибиться при передаче сигналов. Мельникову было интересно учиться на таких курсах, и он успешно сдал экзамены 1 августа 1912 года. Он был не просто хорошим солдатом, а еще старательным, с крепкой памятью связистом. На службе в частях связи он был отмечен командованием.
За отличия в боях Капитон Савельевич Мельников был награжден медалью 4-й степени. В воспоминаниях Капитона Савельевича Мельникова нет и намека на самолюбование, хвастовство. Не называет точно награду, возможно, потому, что считает ее общеизвестной. Анализируя дополнительные источники, мы пришли к выводу, что это медаль «За храбрость», которой награждали солдат и унтер-офицеров за мужество и храбрость в бою.
3 марта до их части дошла телеграмма об отречении Николая Второго. 9 марта полк присягнул Временному правительству. Смену государственного строя встретили все в полку с радостью. Ждали новых распоряжений. На митингах говорили, что войну нужно довести до победного конца. Однако при этом воевать никто не хотел. Военное начальство старалось перебраться подальше в тыл. В ротах остались одни прапорщики. Солдаты, отправляясь в отпуск домой, не возвращались в часть – дезертировали. Ослабевших от болезней солдат отправляли с фронта в тыл. Новые сформированные части на фронт не доходили, разбегались по дороге. Известны случаи, когда «в части приходили одни списки». Мельников заключает: «Дисциплина слабела, линия фронта обессиливалась».
В апреле 1917-го Мельников заболел цингой. Причинами болезни автор называет плохое питание и тяжелую солдатскую жизнь. Капитон Савельевич был в результате признан не годным к воинской службе и отправлен домой на 49 дней. Все солдаты, которых не отправили, надеясь, что болезнь пройдет, остались на местном кладбище.
Капитон Савельевич, получив документы, отправляется в дальний путь. Где пешком с трудом, где на подводе. Он преодолел около 400 верст, пока добрался до Гасан-Калы. На «кукушке», так называли узкоколейную железную дорогу, доехал до Саракамыша.
Проехав дальше в тыл, Капитон Савельевич везде встречал много праздного народа. Увидев мирную жизнь, Мельников возмущен тем, что люди не знают войны. «В городах везде были переполнены людьми различные пивные заведения. Люди были не истощенные. Даже не чувствовали той тяжести войны, которая длилась уже три года». На возвращающихся с фронта худых, загорелых и грязных солдат мало обращали внимания. А ведь они защитники отечества и тех людей, которые сидели в ресторанах, «роскошничали и кричали, что войну нужно довести до победного конца. Такой взгляд на фронтовиков ложился глубоким впечатлением на их сердца. Ведь на фронте нет вдоволь хлеба и других питательных продуктов, здесь в тылу всего большое обилие».
Так вели себя многие люди в тылу, для них война была гдето далеко. Они не знали, как голодают и как воюют, не заботились о своих защитниках.
Капитон Савельевич прошел через войну, видел боль и смерть однополчан. Он знает цену хлеба и тепла. Ему жаль людей, которые не знают, как тяжело на войне.
12 апреля 1917 года Мельников приезжает домой на месяц в отпуск. Отдохнув, он возвращается в часть. Капитон отмечает, что в полку хорошая дисциплина. В конце августа 264-й Георгиевский полк отправляют в Персию. Но тех, кто прослужил три года со дня мобилизации, уволили в тыл в город Пятигорск в 113 запасной полк. В контрольную роту полка при станции Торговая попал и Мельников. Однако служить ему пришлось недолго.
Утром 16 января 1918 года роту разоружили большевики, отобрав винтовки. Получив на руки документы в штабе полка в Пятигорске, фронтовики разъехались по домам. «Дорога была уже затруднительна»: поезда не ходили, шли бои с большевиками. «28 января 1918 года я прибыл в хутор Керчинский Области Войска Донского».
Дома было неспокойно. На угрозы и призыв волостного правления идти немедленно защищать Донское войско Мельников ответил: «добровольно не пойду». Навоевался уже Капитон Савельевич, непонятно, за чьи интересы. Тогда казачья власть конфисковала его армейскую форму – шинель и ботинки.
Так закончилась для Капитона Савельевича Мельникова Первая мировая война.
Послесловие. Война – жесточе нету слова. Война народам не нужна
Мы долго искали название для нашей работы. И случайно на сайте «Герои 1914 года» прочитали стихотворение, которое созвучно нашему источнику. Имя автора нам показалось знакомым. Открыли «поиск» – да, точно, известный писатель, автор книг детства «Цветик-семицветик» и «Сын полка». Валентин Петрович Катаев (1897–1986) сражался на фронтах Первой мировой, был дважды ранен, произведен в чин подпоручика, награжден орденами Святой Анны и двумя Георгиевскими крестами. Его стихотворение «Письмо» написано в 1916 году на Восточном фронте:
Я шел в каком-то полусне,
В густых сугробах вязли ноги,
И было странно видеть мне
Обозы, кухни на дороге,
Патрули, пушки, лошадей,
Пни, телефонный шнур на елях,
Землянки, возле них людей
В папахах серых и шинелях.
Мне было странно, что война,
Что каждый миг – возможность смерти,
Когда на свете – ты одна
И милый почерк на конверте.
В лесу, среди простых крестов,
Пехота мерно шла рядами,
На острых кончиках штыков
Мигало солнце огоньками.
Капитон Савельевич Мельников идет по дорогам Кавказского фронта и тоже видит «обозы, кухни на дороге, патрули, пушки, лошадей, пни, телефонный шнур на елях…» Для него «каждый миг – возможность смерти».
Но уроков Первой мировой хватило ненадолго. Вторая мировая была еще более масштабной и более жестокой.