Константин Грозев, профессор Университета Софии
По размышлении, эти годы действительно были ключевыми пунктами в истории болгар, так же как и в истории остальных жителей Европы и, соответственно, их национальных государств. Если бы мне нужно было подчеркнуть значимость этих дат, я бы объяснил, что для болгар 1945 год наступил спустя полгода после 9 сентября 1944, когда возглавляемый коммунистической партией переворот, произошедший параллельно с продвижением Красной армии по болгарской территории, изменил форму правления и установил коммунистический режим, который руководил Болгарией на протяжении всего периода Холодной войны. Нечто подобное случилось в ноябре 1989, когда на фоне развернувшейся в Берлине борьбы и возраставшей в Восточной Европе человеческой энергии внутри коммунистической партии на высоком уровне произошли перемены, изменившие курс более чем десятилетнего режима Тодора Живкова и начавшие медленные и безболезненные изменения в Болгарии, что привело когда-то сильнейшего советского союзника в НАТО в 2004 г. и в Европейский союз в 2007 г. Таким образом, и 1944/1945, и 1989/1990 (с конституционными изменениями в обоих случаях и первым раундом многопартийных выборов во втором) были поворотными пунктами для моей страны.
И если была ещё одна дата, ставшая поворотным пунктом болгарской истории ХХ века, так это 1918 – 1919 гг., когда разбитый Южный фронт Первой мировой войны повлёк за собой военное поражение, политические беспорядки, мирный договор 27 ноября 1919 (который наказал Болгарию за то, что она находилась на потерпевшей стороне) с несправедливой потерей территории (в пользу всех её соседей), населённой болгарами. Эта потеря и вытекающее отсюда чувство национальной катастрофы достаточно хорошо объясняют, что произошло в следующие десятилетия, когда Болгария снова выступила на проигравшей стороне во Второй мировой войне, и приход коммунистов и Холодную войну на её территории.
1944/1945 были благотворными годами для тех элементов болгарского общества, которые пришли к власти при обстоятельствах, которые не могли бы быть легитимными в демократической системе. Воспользовавшись кризисом Второй мировой войны и освобождающей ролью красной армии, коммунисты (которые являлись меньшинством и скорее маргинальным явлением в практически крестьянской стране) и некоторые левые политические силы, близкие им, управляли курсом следующие несколько лет, установив свои правила с помощью механизмов террора, что привело к разрушению существующей демократической системы правления и установлению режима советского типа, а также плановой централизованной экономики. Новая коммунистическая элита быстро превратилась в номенклатуру советского типа, которая управляла страной под строгим контролем партии и порабощающей государственной машины. Эти же годы были без сомнения трагичными для огромного числа болгар из разных социальных страт – бизнесменов, юристов, государственных служащих, учителей, лидеров некоммунистических партий, крестьян, военных и пр., многие из которых были обвинены в пособничестве фашистам, лишены своих предприятий, собственности, земли (а многие потеряли наиболее ценное – свои жизни) в ходе сопровождающегося террора (очень часто без судебных процедур, через массовые расстрелы или долгосрочное заключение в рабочих лагерях). Страна в целом потеряла скорость исторического движения, была выведена в советскую экономическую сферу с её искусственными, нерыночными экономическими моделями, экономической отсталостью, и в конце концов, на излёте 20 века, должны была снова пережить переход примерно к той же экономической модели, которая была отвергнута коммунистами в 1940-х гг.
1989/1990 с началом этого перехода выглядели годами, в которых восторжествовала историческая справедливость, и болгары вернулись к ценностям и моделям, потерянным с приходом коммунистов.