Сегодня будет похоронен художник Оскар Рабин. В знак памяти об этом человеке мы публикуем его биографию.
В социальных сетях уже спорят, допустимо ли акцентировать его организаторскую роль в первой свободной выставке художников в Москве. В мире искусства собственная иерархия ценностей. Это так. Вот только до Перестройки нонкоформизм не был нормой поведения деятеля культуры в СССР…
«После того, как едва выйдя из отделения милиции после бульдозерной выставки [1974], я предложил через две недели устроить повторную выставку на открытом воздухе, притом на том же самом месте, и мы послали советскому правительству письмо, уведомляя его о своем предложении, к Саше Глезеру явились товарищи из КГБ», – это фрагмент из мемуарной книги Оскара Рабина «Три жизни», – «те самые, что четыре года назад пытались его завербовать, и даже не упрекнув Глезера за организацию пресс-конференции для иностранных журналистов после бульдозерной выставки, попросили Сашу устроить одному из представителей их ведомства встречу со мной. Я согласился при условии, что беседа не будет секретом для моих друзей-художников. Гебист, как оказалось, интересовался лишь одним: собираемся ли мы во время предполагаемой выставки делать что-либо, что можно расценить как антисоветчину. Могу ли я гарантировать, что этого не случится? Я пожал плечами: – Наша единственная цель — показывать картины. Антисоветчина нам ни к чему. Однако гарантировать что бы то ни было не могу. Как я могу отвечать за каждого? Может, кто-нибудь и выступит… В ходе переговоров с министерством культуры нас уже предупредили, что мы не можем выставлять картины антисоветского или порнографического характера, и мы ответили, что дело должно решаться принципиально по-другому: если художник нарушит в чем-нибудь закон, то власти могут его судить, но в любом случае мы отказываемся от давления на художников и от какой бы то ни было цензуры их произведений. Собственно, то же самое я сказал чиновнику из ГБ, и того мой ответ, кажется, удовлетворил. Во всяком случае, с тех пор мы его больше не видели и дальше вели все переговоры с Управлением культуры Москвы».
Непокорность неписанным нормам и независимая интонация роднит воспоминания художника с мемуарами диссидентов. Более того, биография Оскара Рабина, которую мы сегодня публикуем, подготовлена в ходе масштабного проекта по истории инакомыслия в послесталинскую эпоху. Речь идет о словаре активистов диссидентских движений в СССР и Восточной Европе. Биографический справочник стал результатом совместного проекта Исторического центра «Карта» (Варшава) и «Мемориала» (Москва). Словарь вышел в 2003 году на польском, сейчас готовится русское издание.
Статья воспроизводится в авторской редакции.
РАБИН ОСКАР ЯКОВЛЕВИЧ (2.01.1928, Москва-7.11.2018, Флоренция)
Художник. Лидер лианозовского кружка художников и литераторов, организатор выставок неофициальной живописи.
Родители – медики. Еще в школе начал заниматься живописью. В 1942–1944 его учителем в студии живописи Московского дома пионеров был поэт и художник Евгений Кропивницкий. В 1944–1947 учился в Рижской академии художеств и в Московском художественном институте им. Сурикова (курса не окончил). В 1948–1956 работал разнорабочим, десятником на строительстве в Подмосковье, в свободное время писал картины. Жил в поселке Лианозово в семье своего учителя и тестя Кропивницкого. В 1957 стал лауреатом конкурса художников на участие в выставке в честь Международного московского фестиваля молодежи; поступил на работу в московский декоративно-оформительский комбинат, где работал до 1967.
Во второй половине 1950-х вокруг семьи Кропивницких–Рабиных формируется лианозовский кружок художников и литераторов, известный также как «лианозовская школа» или «коммуна». Коммуна эта складывалась не столько вокруг тех или иных эстетических концепций (они у «лианозовцев» заметно разнились между собой; так, сам Р. тяготел к «эстетике барака» – натуралистическому изображению уродливого до абсурда советского быта, самая уродливость которого приобретает эстетическое качество), сколько вокруг интуитивно осознаваемой новой (для СССР) модели творческой независимости. «Лианозовцы» перестали рассматривать власть как неизбежного посредника между художником и зрителем (читателем), а официальную выставку или публикацию – как необходимое условие творческого признания, предпочитая самиздатское распространение текстов, квартирные выставки и т.п.
К концу 1950 живопись Р. приобрела известность; его картины стали покупать иностранцы. Тогда же Лианозово приобретает черты салона андерграундного искусства, возникают т.н. «воскресенья» – встречи независимых художников и поэтов, устраиваются неофициальные выставки. Среди постоянных посетителей «воскресений» – Андрей Амальрик, Александр Гинзбург, Леонид Пинский.
В 1960 газета «Московский комсомолец» опубликовала фельетон «Помойка № 8», где Р. поносили за «искажение» советской действительности в картине с одноименным названием.
В 1964–1977 картины Р. появлялись на десятках коллективных выставок за границей (Великобритания, США, Польша, Италия, Швейцария, ФРГ, Франция, Дания, Австрия). В 1965 в Лондоне в галерее Гросвенор (Grosvenor) состоялась персональная выставка Р., что означало его признание в качестве безусловного лидера советских художников-нонконформистов. Попытки экспонировать картины Р. в СССР, предпринимавшиеся его друзьями (в Москве и в Тбилиси в 1967; в Москве в 1969), неизменно оканчивались скандалом.
С 1969 пропагандировал идею провести выставку художников-нонконформистов на открытом воздухе. Был инициатором, организатором и участником знаменитой «бульдозерной выставки» (15.09.1974) на московском пустыре. Двадцать четыре художника начали показ картин в присутствии значительного числа зрителей (включая иностранных корреспондентов и дипломатов). Почти сразу же от них потребовали «разойтись» (под предлогом, что здесь будет проводиться воскресник по озеленению пустыря), а затем начался разгон и разгром выставки, с применением бульдозеров и поливальных машин. Пострадали почти три десятка полотен, примерно шесть картин (в источниках есть разночтения) были уничтожены. Пятерых участников выставки, в том числе Р., увезли в милицию, на следующий день судили за «хулиганство», Р. был приговорен к штрафу.
Действия властей получили оглушительный международный резонанс, после чего художникам-нонконформистам были сделаны значительные уступки: в ближайшие же месяцы им было официально разрешено провести ряд выставок – в лесопарке «Измайлово», в павильоне «Пчеловодство» ВДНХ и пр. Вскоре для них были выделены специальные экспозиционные площади в помещении горкома графиков при МОСХе на М. Грузинской улице в Москве. Борьба художников-нонконформистов за возможность относительно мирного существования в советском обществе увенчалась успехом.
Однако отношение властей к Р., одному из ветеранов этой борьбы, мало изменилось (возможно, впрочем, что он сам, вполне в духе «лианозовской» традиции, и не стремился «вписаться» в систему). Так, на разрешенных выставках его участие встречало постоянное жесткое противодействие со стороны официальных лиц, курировавших «мероприятие». Его и членов его семьи по-прежнему постоянно задерживала милиция, ему угрожали привлечением к суду за «тунеядство». У него отобрали загородную мастерскую, а в марте 1976 не разрешили выехать за рубеж для знакомства с современным западным искусством.
Возможно, устойчиво скверное отношение власти к Р. объяснялось его тесными контактами с участниками правозащитного движения, в первую очередь – с Александром Гинзбургом. В 1975–1977 он поставил свою подпись под двумя правозащитными петициями – в поддержку Гинзбурга и Андрея Сахарова.
В январе 1978 Р. с семьей получили разрешение на поездку за рубеж. Однако в июне того же года Р. в советском консульстве в Париже было объявлено о том, что он лишен советского гражданства «за действия, порочащие звание гражданина СССР» (гражданство возвращено в августе 1990).
Жил в Париже. Активно участвовал в культурной жизни русской эмиграции и Западной Европы (его картины экспонировались на более чем пятидесяти выставках). Написал книгу воспоминаний «Три жизни» (издана в 1980 на французском языке, в 1986 – на русском).
С 1988 выставлялся на родине (Третьяковская галерея, Эрмитаж). В 1992 в Русском музее в Санкт-Петербурге состоялась его персональная выставка, в 2007 в Пушкинском музее выставлялись работы Р., его жены и сына, к 80-летию художника, в 2008 большой показ устроила Третьяковская галерея.
Дмитрий Зубарев, Геннадий Кузовкин
Избранная библиография:
Три жизни: Книга воспоминаний.- Нью-Йорк: Третья волна, 1986.- 179 с. То же. // vtoraya-literatura.com/pdf/rabin_tri_zhizni_1986__ocr.pdf
О нем:
Искусство под бульдозером / Сост. А. Глезер.- Лондон: OPI, [1977].- С.7, 9-11, 13-14, 16, 19-23, 25- 29, 33-36, 39, 41-42, 53, 55-56, 61, 67, 69, 72, 78, 81, 87-88, 90, 92, 101, 103, 105, 114, 118, 123-125, 128-129, 131, 133-134, 136-138, 140, 142, 145- 148, 153, 157-158, 160.
Глезер А. Русские художники на Западе : Эссе и статьи.- Париж; Нью-Йорк: Третья волна, 1986.- 278 с.- То же. Изд. в России.- М.: Знание, 1991.- С.4-6, 8-11, 41, 48, 52.
Герман М.Г. Оскар Рабин = Oscar Rabine = Oscar Rabin.- М.: Третья волна, 1992.- 166 с.- (Б-ка нового рус. искусства).- Текст на рус., англ. и фр. яз.- Цв. репродукции картин.
Недель А. Оскар Рабин. Нарисованная жизнь.- М.: Новое литературное обозрение, 2012.- 288 с., ил.- (Критика и эсcеистика).
Эпштейн А.Д. Художник Оскар Рабин: запечатленная судьба.- М.: Новое литературное обозрение, 2015.- 192 с.- (Очерки визуальности).
***
Карпель Р. Жрецы «Помойки № 8» [вместо предисловия письмо читателя В. Яценко] // Московский комсомолец.- 1960.- 29 сент.- То же. // Поликовская Л.В. Мы предчувствие, предтеча… .- М.: Звенья, 1997.- С.137-141.
Нечаев В. История Оскара Рабина // Континент.- 1979.- № 21.- С.323-338.
Глезер А. Любовь и ненависть Оскара Рабина // Время и мы.- 1979.- № 38.- С.212-213: ил.
Лианозово и вокруг : К столетию со дня рождения Е.Л. Кропивницкого // Новое лит. обозрение.- 1993.- № 5.- С.186-291.
Москвичева М. Умер как Мольер. Легендарный художник Оскар Рабин скончался в Италии // Московский комсомолец.- 2018.- 9 нояб.- С.12.