Гелена Шефлова, родом из деревни Горни-Ржаснице в Либерецком крае, никогда не забудет 21 августа 1968 года. Один из советских танков, направлявшихся в Либерец, проехал прямо через её дом, снёс полкухни и обвалил потолок. «На кухне сидел отец и пил кофе. Он чудом успел выскочить. Танк переехал диван, смял телевизор, а орудие высунулось в сад», – вспоминает 69-летняя свидетельница.
Гелена Шефлова (в девичестве – Билкова), которой тогда было 19, на самом деле узнала о грядущей оккупации уже в июне 1968. Тогда одна её подруга ждала в гости приятеля из восточного Берлина. Они собирались на совместный отдых в заповеднике «Чешский Рай», но в последний момент друг прислал письмо, где писал, что его в Чехословакию не пускает отец – якобы летом там “что-то будет”.
«Так мы узнали государственную тайну ещё в июне благодаря тому, что он проболтался в том письме. Но никто не воспринял это всерьез, мы верили Дубчеку, он был нашим идолом, а нас, совсем ещё юных девчонок всё равно больше интересовали Нецкарж с Кубишовой, чем политика. Даже если бы он прямо написал, что летом в Чехию войдут советские войска, мы бы только посмеялись, дескать, что за чушь?» – рассказывает Шефлова.
Вацлав Нецкарж – (1943) – популярный чешский певец и актёр, Марта Кубишова (1942) – чешская певица.
Подруга показывала письмо родителям и другим взрослым, но никто не знал, что делать с этой информацией, и все говорили: «Ну да, он просто не хочет к тебе ехать, или отец не велит, надо же было какую-то отговорку придумать».
Обещания
Родители Гелены Шефловой, пан Билек и пани Билкова, сначала жили в Праге, но, поверив обещаниям коммунистов, переехали в пограничную зону на север Чехословакии. После выселения судетских немцев этот регион страдал от сильной нехватки рабочей силы, и власти Чехословакии пытались стимулировать внутреннюю миграцию в Либерец из центральных районов страны, предлагая переселенцам особые льготы. Как выяснилось, обещания оказались ложными.
«Чтобы заманить население в пограничную зону, Клемент Готвальд [президент Чехословакии в период с 1948 по 1953 гг.. – УИ] посулил, что ремесленники получат тут дома и производство, оставшееся после немцев, и смогут завести небольшое дело. Отец был в Праге пекарем, он поверил и переехал вместе с мамой в Горни-Ржаснице под Либерцом. Но как только зона оказалась заселена, всё производство за год отобрали», – рассказывает пани Шефлова.
Её родителям пришлось закрыть пекарню и пойти работать на цементный завод. В истории дома, где до войны жила семья судетских немцев, это была уже вторая трагическая страница. А третья пришлась на 21 августа 1968.
В этот день через Либерецкий край в Прагу двигалось сразу три танковых дивизии – из СССР, Польши и Восточной Германии.
В ночь перед вторжением в семье Билек слышали, как над головой сновали туда-сюда самолеты в Либерец и Прагу. Потом звук изменился – вместо гула самолетов скрежет танков. Но и это они объясняли для себя военными учениями, которые начались в округе незадолго до этого.
Отойди от окна
«Мы бросились к радио. Сначала была тишина, потому что его отключили. Потом пустили какую-то мрачную классическую музыку, кажется, Бетховена. А потом раздался голос диктора, он сказал, что произошла ошибка, скоро всё образуется, пусть люди сохраняют спокойствие,» – вспоминает пани Шефлова. «Я даже не очень испугалась, я думала, ну да, они тут проедут, покажут свою силу, погрозят нам «ай-ай-ай, давайте уже завязывайте с этим своим социализмом с человеческим лицом» и уедут».
Утром 21 августа деревенские жители отправились как ни в чем не бывало на работу, в основном, по окрестным текстильным фабрикам, но всех распустили раньше времени, потому что ситуация становилась напряженной и непонятно было, будут ли ходить поезда. Люди принялись скупать в магазинах продукты, но Гелене казалось, что они напрасно сходят с ума и паникуют.
Вернувшись домой, она стала наблюдать за проезжающей колонной танков из окна кухни, но мать её окрикнула: «Отойди от окна! Они же прямо под стенами едут! Помоги мне лучше накосить кроликам травы в саду».
Как выяснилось, окрик матери спас Гелене жизнь. В доме оставался только папа – он пил на кухне послеобеденный кофе и курил. Было около четырех часов дня. Женщины косили лужайку за домом, и вдруг монотонный скрежет гусениц нарушил оглушительный грохот и звон разбитого стекла. Повалил дым. Они поняли, что дело плохо.
«Я побежала посмотреть, что случилось, и увидела, как танк снес полкухни. Он переехал диван, смял телевизор, а над тем местом, где телевизор стоял, в сад выглядывало дуло танкового орудия. Я испугалась за папу, но к счастью увидела, как он выскочил из дома, только с головы капала кровь, потому что его задело куском стены».
Отец Гелены вскочил из-за стола и сообразил выбежать через дверь во двор. Если бы он бросился к другой двери, его бы завалило обвалившимся потолком.
«Кухня потонула в облаках дыма, мне на голову посыпались обломки. Из тучи пыли передо мной возникло это чудовище. Едва я успел выбежать, как танк попытался выехать из развалин, и обвалил на себя еще часть потолка и обломки стены», – рассказывал 25 августа 1968 свою историю сам Франтишек Билек, отец Гелены Шефловой, для газеты Яблонецкого края «Новины Яблонецка».
Ещё хуже пришлось одному из русских солдат, который во время столкновения то ли выскочил, то ли выпал из танка.
«Он лежал неподвижно на обочине, его напарник сидел снаружи, обхватив голову руками и причитал: «Что же я натворил? Что я натворил?». Он извинялся, говорил, что три дня не спал, и даже толком не понимает, где он».
Потом попросил семью принести ведро воды и попробовал привести в чувство своего товарища, но безрезультатно. Потом погрузил его в танк.
Тем временем уже сбегались соседи, они спрашивали Билеков, всё ли в порядке, и ругали русских солдат. Прибежала с отчаянными криками и Геленина подружка Ганка Проускова. Перед глазами у неё ещё стояла трагическая картина, которую она наблюдала за несколько часов до этого в Либерце. Там другой русский танк въехал в аркаду у ратуши, и руинами завалило и убило несколько человек. Всё это фотографировал с лесов их общий приятель по танцам. Когда он склонился над фотоаппаратом, чтобы поменять пленку, один из солдат выстрелил ему в спину. Он скончался в машине скорой помощи.
Вернувшись домой в Горни-Ржаснице, Ганка испугалась, что оккупанты загубили кого-то ещё из близких. Увидев, что Гелена и её родители живы и здоровы, она вздохнула с облегчением. А потом они все собравшиеся с волнением наблюдали, как танк долго пытался сдать назад и выехать из развалин. Когда это наконец удалось, обрушилась ещё часть стены. Танк укатил. Остался только разрушенный дом, несчастная семья и остолбеневшие соседи.
«Наш дом стоял в неудобном месте. Перекрёсток, шоссе из Йиндржиховице-под-Смрком, шоссе дальше в Горни-Ржаснице, шоссе на Фридлант, напротив завод, к тому же сразу за домом начинался мостик над ручьём», – описывает пани Шефлова. – «Танки катились тут под горку, и чтобы въехать на мост, нужно было немного сбавить ход. Ну а этот просто не сбавил».
Нас фотографировали как достопримечательность
Сначала казалось, что дом можно отремонтировать, поэтому родители Гелены на время перенесли мебель из кухни в коридор, спали в другой, уцелевшей части здания, а готовили на кухне без стен и потолка.
«В первые дни нам говорили: «Не волнуйтесь, всё будет хорошо, вам просто нужен толковый каменщик, он дом починит».
Соседи помогали перетаскивать мебель и разбирать руины. Но из стен торчали балки и на место трагедии приходили глазеть дети. В итоге национальный комитет постановил, что уцелевшую половину здания нужно снести, потому что она представляет опасность для окружающих.
«Сюда приходили не только те, кто хотел помочь. На нас приезжали глазеть, как на достопримечательность. И фотографировали, как мы живем в разрушенном доме. Проезжают, скажем, мимо соседи на мотоцикле и кричат маме: «Пани Билкова, каково вам готовить на открытой кухне?!»
Обитали в основном в коридоре, который казался самым безопасным местом, здесь и ели, держа миски на коленях. Каждый вечер ложились спать со страхом, что их ночью завалит. Колонна танков тянулась и тянулась мимо их дома, и от каждого нового толчка стены разрушались всё сильнее.
Так они прожили целый месяц. «Спас нас папин знакомый пан Валента, который уже просто не мог на это смотреть. Он говорил, что нас может завалить в любой момент, и помог нам найти жилье».
В конце концов найти жилье удалось в соседней деревне Долни-Ржаснице, как ни странно, снова в здании бывшей пекарни. Несмотря на свое бедственное положение, о котором было известно всей округе, семье Билек пришлось столкнуться и с завистью. Сначала некоторые не хотели, чтобы жилье им досталось бесплатно, а когда они спустя два года обзавелись собственным домиком в соседнем городке Нове-Место-под-Смрком, люди стали судачить о том, как они нажились на компенсации.
«На самом деле, это всё было нажито честным трудом. В те времена дома в пограничной зоне стоили не так дорого. А компенсация? Никто тогда не верил, но нам выплатили 1000 крон за моральный ущерб и всё» – рассказывает пани Шефлова.
Дело в том, что на момент происшествия дом уже официально принадлежал не им, а заводу напротив, где оба родителя работали. В 1958 году к ним пришли из руководства завода и заявили, что целый дом для них слишком велик, завод здание выкупил и устроил на втором этаже канцелярию и общежитие для рабочих.
Дважды уцелел
Кирпичи из разрушенного дома увез директор того самого завода, и построил из них дачу под Фридлантом. Примерно спустя год после аварии остатки дома снесли окончательно.
Если посмотреть на спутниковую карту, то видно, что на месте некогда оживленного перекрестка с пекарней, заводом, большим заезжим трактиром, сейчас только голый пустырь.
У этой истории все-таки относительно счастливый конец. Ведь отцу Гелены Шефловой, Франтишеку Билеку так в сущности удалось спастись от посягательства на жизнь уже вторых оккупантов. Во время Второй мировой войны он был отправлен на принудительные работы правительством фашистской Германии и создал с пятью чешскими товарищами группу сопротивления. Но один из них всех сдал.
«Папа прошел через тюрьму, одиночную камеру и жестокие допросы. В конце концов ему с двумя друзьями удалось сбежать, а двух оставшихся расстреляли».
«Так что папе удалось спастись во время войны от немецких оккупантов, в во время августовского вторжения – от русских,» – заканчивает она свой рассказ. И добавляет: «Кстати русские к нам вторглись в среду, и немцы тоже. Уж не знаю, зачем этим оккупантам именно среда!»
Автор: Зузана Гронова
Перевод с чешского: Ксения Тименчик