В Москве начался театральный фестиваль NET«Новый европейский театр», на котором всемирно признанный талант, 94-летний английский режиссер Питер Брук представил пьесу «Why?» собственного сочинения и постановки. Она посвящена великому режиссеру Всеволоду Мейерхольду, одному из создателей нового русского театра XX века. В 1940 году Мейерхольд был расстрелян по обвинению в «контрреволюционной деятельности». Настоящие причины приговора так и остались загадкой — этот вопрос содержится прямо в названии спектакля. Рассказываем о «Why?», методе, жизни и смерти Мейерхольда, а также о том, почему в разговоре о нем то и дело возникает Шекспир и кто воплощал в себе «великого зрителя» Мейерхольдовской эпохи.
Всеволод Мейерхольд говорил: Я был актером широкого диапазона: играл и комические, и трагические роли, и чуть ли не женские. Имею музыкальное и хореографическое образование. Кроме того, изучал юридические науки, писал в газетах и переводил с иностранных языков. Считаю себя литератором и педагогом. И все это мне пригодилось в занятиях режиссурой. Режиссура — самая широкая специальность на свете.В. Мейерхольд. Статьи. Письма. Речи. Беседы. – М.: Искусство, 1968
Питер Брук однажды в разговоре с коллегами назвал театрального постановщика «аниматором». — Говорили о том, кто, на каком языке и каким словом называет режиссера. Выбор Брука вполне объясним, потому что в его спектаклях случается чудо одушевления сценических персонажей, произносящих написанный текст. Возможно, зрители его инсценировки «Великого Инквизитора» Ф. Достоевского помнят пришествие в Москву бруковского Христа. Это случилось в 2007 г., а теперь настал черед воплощения на московских подмостках русского театрального пророка и мученика — Всеволода Мейерхольда. 94-летний Питер Брук, урожденный англичанин и сын русских эмигрантов, чей Гамлет пронзил рапирой «железный занавес» еще в 1955 г., нынче, на склоне своей карьеры, сделал спектакль-посвящение одному из своих великих предшественников. Интересно отметить, что двоюродным братом Брука был многолетний руководитель Московского театра Сатиры Валентин Плучек, бывший учеником Мейерхольда.
В 1970 г. Брук основал Международный центр театральных исследований, преследуя амбициозную цель аккумулировать сценические традиции и особенности разных культур и эпох. Принципиально важными были постоянные гастроли спектаклей Центра по всему миру. Постановки Брука игрались и на знаменитых театральных сценах, и на голой земле перед африканскими туземцами. Поэтому необходимым условием «театра Брука» стал минимализм. Вот и спектакль о судьбе Мейерхольда сыгран тремя артистами, а их реквизит ограничен тремя стульями, передвижным экраном-ширмой и покрывалом. Все прочее исполнители создают из вещества того же, что и сны, что окружают нашу маленькую жизньУ. Шекспир, «Буря», как это было на острове, подвластном престарелому волшебнику Просперо из шекспировской «Бури», чью историю Брук ставил не один раз.
Часовой спектакль отчетливо делится на две части: первая посвящена методу Мейерхольда, вторая — его судьбе. Сначала излагается версия происхождения театра, – сценическое искусство появилось как избавление от скуки и тоски. Мейерхольд уверял, что все самые жуткие, самые чудовищные вещи должны быть выражены на сцене в радости – радости творчества. Для режиссера Брука персонаж Мейерхольд в этом сродни драматургу Шекспиру: Каким бы он ни был метафизическим, религиозным, высокопарным, всегда наступает момент смеховой разрядки, часто замешанный на телесных шутках. П. Брук. «Нити времени»И для Мейерхольда, который надеялся, что его театр вновь откроется именно шекспировским «Гамлетом», английский драматург представлялся почти современником: В какие-то эпохи появляются люди, которым до зарезу нужен театр. Их-то я и называю великими зрителями. Они появились в эпоху Шекспира и вытолкнули его из своей толщи. Еще раз такие зрители появились в России в конце века и сразу после революции. Но в последнем случае они создали вместо драматургов нас, режиссеров, что, может быть, в исторической перспективе одно и то же. Среди современников «великим зрителем» для Мейерхольда был также Гордон Крэг, режиссер, который придумал актеров-марионеток, декорации-ширмы и поразил своим «Гамлетом» Художественный театр и его зрителей. Мейерхольд сразу признал в нем единомышленника, и его имя не могло не прозвучать в спектакле.
Дело в том, что стиль Мейерхольда развился под влиянием как психологического театра Станиславского, так и механистического метода Крэга. Актеры в спектакле Брука разыгрывают как будто простые этюды-упражнения. То они вживаются в крошечную роль Слуги с единственной репликой и выходом, то мужчина изображает крепко выпившего человека, который пытается отпереть ключом дверь. Казалось бы, мелочь, не стоящая времени и внимания, но послушаем Мейерхольда: Поведение пьяных отличается только тем, что все их куски как бы не закончены. Вот начинается движение и вдруг обрывается. Или на движение тратится больше усилий, чем нужно. Или меньше. В этом их комизм. Но он должен быть легким. Чем легче — тем смешнее и изящнее. Я бы проверял вкус актера по тому, как он играет пьяного.
Знаменитая мейерхольдовская биомеханика, возникшая во время работы над «Великодушным рогоносцем», была прежде всего умением располагать свое тело в сценическом пространстве. Способность актеров применить рефлекторную возбудимость на сцене имела и научные обоснования. В одно время с Мейерхольдом развивалась рефлексология В.Бехтерева и И.Павлова, а также научная организация труда А.Гастева. Художник внимательно смотрел за изысканиями ученых: Режиссер должен верить в своих актеров так же, как Павлов верил в своих обезьян. Он сам мне говорил, что иногда ему начинало казаться, что они его разыгрывают. Иначе говоря, актеры Мейерхольда должны были подчинить своей цели и тело, и сознание, чтобы стать безукоризненными импровизаторами и мастерами перевоплощения на сцене.
Вторая и куда более мрачная половина спектакля — о трагедии Мейерхольда — начинается с разговора в Париже между навсегда уехавшим Юрием Анненковым и ненадолго приехавшим Владимиром Маяковским. Первый уехал, чтобы остаться художником. Второй возвращается, потому что перестал быть поэтом.Из диалога в спектакле В наследии Мейерхольда сохранились его слова об отношении художника с властью, которые могли быть сказаны лишь после написания «Вишневого сада» и закрытия ГОСТИМа: Когда вы осенью видите дерево, теряющее листву, оно вам кажется умирающим. Но оно не умирает, а готовится к своему обновлению и будущему расцвету. Не бывает деревьев, цветущих круглый год, и не бывает художников, не испытывающих кризиса, упадка, сомнений. Но что вы скажете про садовников, которые будут осенью рубить опадающие деревья? Неужели нельзя к художникам относиться так же терпеливо и бережно, как мы относимся к деревьям? Главным врагом «театра Мейерхольда» была, разумеется, советская цензура, и в спектакле вспоминают знаменитого «Самоубийцу» Мейерхольда-Эрдмана. Герой запрещенного спектакля Подсекальников звонит Сталину и говорит абсурдные реплики. Пройдет несколько лет, и уже Мейерхольду придется раздумывать, не обратиться ли ему лично к генсеку, а Пастернак будет советовать ему не делать этого, чтобы не оказаться в положении просителя. Но был у Мейерхольда и другой враг — человеческое равнодушие. С огорчением вспоминал драматург Александр Гладков, ставший для великого режиссера тем же, кем Эккерман стал для Гёте: Сейчас мне не верят, когда я рассказываю, что «Великодушный рогоносец» у Мейерхольда почти не делал сборов и всегда шел при полупустом зале. В Художественный театр попасть было трудно, а в ГОСТИМ и Камерный легко.А.К.Гладков. Пять лет с Мейерхольдом
Завершается спектакль чтением писем Мейерхольда — жене и прокурору (на самом деле — Вячеславу Молотову). К Зинаиде Райх и у современников, и у потомков отношение обыкновенно критичное. Ей нередко отказывали в актерском таланте, ее нередко порицали за импульсивность, бестактность и отсутствие ума. Но у нее был великий дар — быть на высоте со своей любовью. Вполне вероятно, что знаменитый, но утомленный и немолодой режиссер не создал бы в последние 15 лет творчества ни «Леса», ни «Ревизора», ни «Дамы с камелиями» без этой любви. В последнем же письме, адресованном, по сути, одному из своих палачей, Мейерхольд отказывается от вырванных под пытками признательных показаний. Когда происходила реабилитация режиссера, которая стоила взявшемуся за нее следователю Военной прокуратуры Борису Ряжскому понижения в звании, то вызванный Пастернак характеризовал убитого друга более советским человеком, чем он сам. — Зачем? Почему был уничтожен художник сцены? И спектакль Питера Брука заканчивается гамлетовской тишиной и режиссерским титром на заднике сцены: WHY?
Два великих театральных деятеля, соответственно, первой и второй половины ХХ века — Всеволод Мейерхольд и Питер Брук были новаторами, но не ниспровергателями. Мейерхольд и в последние годы с трогательным восхищением говорил не только о Станиславском, но и о Мамонте Дальском, который в 30-е годы казался безнадежно устаревшим артистом. Молодой Брук ставил в Ковент-Гардене авангардного и едва ли не кинематографичного «Бориса Годунова», но разделял и прелесть выцветших декораций «Богемы», выполненных по парижским фотографиям самого маэстро Пуччини.
Обоих режиссеров всегда волновал заглавный вопрос спектакля: Почему люди играют в театр? Зачем люди смотрят театр? Однозначных ответов нет, некоторые антропологи вообще связывают процесс антропогенеза со способностью людей к перевоплощению. Создателей и зрителей спектакля интересуют другие why: почему был уничтожен театр Мейерхольда? Зачем убили его создателя, и не одного его? Творчество Мейерхольда принадлежит русскому модернизму, а Советская власть быстро стала расправляться с ним. Модернизм требует определенных интеллектуальных усилий от читателя, зрителя, а сознательного, тем более, критического отношения к окружающему миру политический режим абсолютно не поощрял. Художники-модернисты категорически не помещались в «прокрустово ложе» соцреализма. Что же касается гибели Мейерхольда и Райх, а также миллионов знаменитых и безвестных жителей СССР, то все они оказались статистами в кровавой, — но не шекспировской, а сталинской трагедии!
Why? Спектакль Театра Буфф Дю Нор, драматургия и режиссура Питера Брука и Мари-Элен Этьен. Гастроли в Москве в рамках Фестиваля NET, на сцене Театра Наций, ноябрь 2019 г.