п. Новые Зори, Алтайский край
Научный руководитель Галина Викторовна Картавых
Удивительными могут быть биографии отдельных людей. Что зависит в них от самого человека, а что – от того, в какой стране, в какое время, в каких политических условиях он родился и жил?
К исследованию меня подтолкнуло знакомство с документами и фотографиями Александры Ивановны Максимович, хранящимися в музее нашей школы. Особенно привлекла внимание ее автобиография, написанная в 1941 году при поступлении на работу. Я заметила, что некоторые факты, указанные в ней, противоречат данным из документов. Моя научная руководительница, которая приходится Александре Ивановне внучатой племянницей, рассказала о семейных легендах, касающихся ее жизни. И я решила узнать, что в биографии Александры Ивановны – правда, а что – вымысел.
Определение места рождения
Родилась Александра Ивановна в 1897 году. В автобиографии, написанной при поступлении в госпиталь в 1941 году, указано следующее место рождения: Куйбышевская область, село Чуфарово (район не указан). Мы выяснили, что в Куйбышевской области существовало три населенных пункта с названием Чуфарово. Административно-территориальное деление Средневолжского края постоянно менялось. Это вызвало определенные трудности при установлении точного места рождения.
С 1929 по 1936 год территория Самарской губернии входила в состав Средневолжского края, который делился на 8 округов. В 1936 году край преобразован в Куйбышевскую область, причем в двух округах было три населенных пункта с названием Чуфарово: в Бузулукском районе Оренбургского округа, в Вешкаймском районе и Ново-Николаевской волости Ульяновского округа. В 1938 году образована Оренбургская область, и Бузулукский район отошел к ней.
Вешкаймский район. По данным ресурса «Селения Симбирского уезда», в 1910 году в Вешкаймском уезде, в селе Чуфарове было 284 двора, 1779 жителей, церковь Благовещения Богородицы, Рождественская церковь, начальная школа (1863), частная школа (1872).
Ново-Никулинская волость. Село Чуфарово Ново-Никулинской волости хорошо известно в литературной среде, так как являлось собственностью писателя С. Т. Аксакова. В нем находились церкви Святой Троицы (полуразрушена) и Во имя святителя и Чудотворца Николая (полуразрушена). В селе на начало ХХ века было 166 дворов.
В любом из этих сел могла бы родиться Александра Ивановна. Но, изучая метрические книги Симбирской и Самарской Епархии, мы не нашли записей с данными семьи Максимовичей.
Город Симбирск – родина А. И. Максимович
Из рассказа моего научного руководителя Галины Викторовны выяснилось, что Александра Ивановна часто рассказывала о Симбирске. Говорила, например: «Мы жили на Покровской улице, в Симбирске», «в Симбирске меня крестили в Богоявленской церкви». Беседа с Анатолием Викторовичем Петровым – внучатым племянником Александры Ивановны – подтвердила нашу догадку: место рождения героини – Симбирск. Анатолий Викторович хорошо помнит свою бабушку Агриппину (старшую сестру Александры), которая рассказывала, что их семья родом из Симбирска. Мы найдем подтверждение этому факту в последующих главах.
Но в автобиографии Александра Ивановна указывает село Чуфарово как место своего рождения. Сел с таким названием в Самарской губернии три. Почему она не указывает район? В чем причина? Потеря документов? Нет, с документами у Александры было всё в порядке, даже свидетельство об окончании Епархиального училища сохранилось
В ходе работы над исследованием мы пришли к выводу, что наша героиня не просто не уточняет, а намеренно путает место своего рождения. Удивительна ее изобретательность. Она указывает на распространенное название населенного пункта, административно-территориальная принадлежность которого в 20–40 годы ХХ века постоянно менялась, тем самым еще более запутывая следы. Одна из причин появления этого — страх. Только сильно напуганный человек так старательно будет делать всё, чтобы о нем было как можно меньше информации. О главной причине мы расскажем позже.
Несовпадения в жизни семьи Максимович
В автобиографии говорится: «Отец, Максимович Иван Петрович, был сельским учителем, проработал 23 года в школе с. Чуфарово».
Несовпадения начинаются с указания профессии отца. Изучая источники, мы выяснили, что на 1900 год учителями в школах сел Чуфарово были совсем другие люди. В журнале «Симбирские Епархиальные ведомости» указано, что в селе Чуфарово Вешкаймского района в школе преподавали: Беликов, Силанин, Ильин и Назаров. В с. Чуфарово Ново-Никулинской волости – Анна Золотова. Да и не мог И. П. Максимович там учительствовать, так как никогда не жил в этих селах. Но и в Симбирске мы не нашли учителя с такой фамилией, который бы работал там в конце XIX – начале ХХ века.
А вот о том, что Иван Петрович был священником, Александра Ивановна неоднократно упоминала в своих разговорах. Так, например, Анатолий Викторович Петров в интервью прямо сказал о том, что наша героиня и его бабушка – Агриппина Ивановна, старшая сестра Александры – были из семьи священника. В семье Петровых этот факт не скрывался. Да и не было смысла скрывать, так как сестра Александры Ивановны сама была матушкой: ее муж – о. Аркадий – служил в Томской епархии, был настоятелем храма. В начале ХХ века Петровы переехали в Барнаул, а затем в Рубцовск.
Еще одним доказательством того, что Иван Петрович был священником, служит сохранившаяся у Александры Ивановны книга (впоследствии подаренная ею своей правнучке, моему научному руководителю – Галине Владимировне), которая могла принадлежать только священнику. Александра Ивановна была обыкновенной прихожанкой Покровского собора Барнаула, и не могла пользоваться этой книгой – «Типиконом». Благодаря священнику п. Новые Зори, о. Вячеславу, мы узнали, что представляет собой «Типикон», как и кто им пользуется.
Типикон – это Церковный Устав, основополагающая церковная богослужебная книга, регламентирующая совершение богослужения во всей Русской Православной Церкви в течение дня, недели, месяца, года. Типикон непременно находится в каждом храме и представляет собой своего рода общецерковный богослужебный фундамент, без которого немыслимо традиционное и правильное совершение любого богослужения.
Из интервью с Галиной Владимировной: «Как-то Александра Ивановна рассказывала, что в Симбирске горел храм, а ее отец помогал тушить его и спасал церковную утварь». Возможно, данный Типикон и был вынесен Иваном Петровичем из пожара, поэтому Александра так дорожила этой книгой.
Мы нашли и документальное подтверждение тому, что Иван Петрович Максимович был священником. Запись в журнале «Симбирские Епархиальные ведомости» за 1910 год говорит о том, что вдове Александре Александровне Максимович назначили пенсию в размере 78 рублей. В начале ХХ века в некоторых епархиях, в том числе и Симбирской, существовали эмеритальные кассы. Эмеритальные кассы – это особые учреждения для обеспечения вышедших за штат представителей духовенства, их вдов и сирот особыми пенсиями, независимо от общей пенсии. В журнале опубликован список в виде таблицы всех, кому назначена или уже выплачивается пенсия, причем сумма колеблется от 3 до 80 рублей. Мы попытались определить причину такой разницы и пришли к выводу, что на размер пенсии влияет разряд духовного служителя. Самая большая пенсия назначалась представителю первого разряда, коим и являлся Иван Петрович Максимович. Чем меньше сумма – тем ниже разряд.
Семья Максимович была зажиточной. Анатолий Викторович помнит рассказ Александры Ивановны о том, как в первые годы советской власти женщина-милиционер приказала ей вынуть из ушей сережки и отдать, дескать, негоже разводить мещанство, когда советская власть победила. Сережки имели большую ценность, так что бедная семья вряд ли могла их себе позволить. Через несколько дней Александра увидела свои сережки в ушах этой женщины. О зажиточности семьи Максимович говорят и чудом сохранившиеся предметы быта: посуда Кузнецовского фарфорового завода, серебряные щипчики для сахара. Детские фотографии подтверждают материальный достаток семьи. На фотографии сняты Саша и средняя сестренка Степанида. Далеко не все семьи того времени могли позволить себе так нарядно одевать маленьких детей. Возможно, на положение семьи влияло родство с о. Анатолием (Максимовичем) – архиепископом Симбирским в 40-е годы XIX века. Это родство еще раз подтверждает факт того, что Иван Петрович не был учителем. Как правило, в семьях представителей духовенства дети выбирали тот же путь.
Таким образом, кроме свидетельства А. В. Петрова мы нашли ряд других доказательств того, что отец Александры Ивановны был священником. Это и сохранившийся в семье Типикон, и документальное подтверждение о выплате пенсии вдове священника Максимовича – А. А. Максимович.
Причина, по которой героиня скрывает род занятий своего отца, естественна – страх, так как духовенство подвергалось репрессиям в годы советской власти.
Знакомство с семьей Ульяновых
Из семейной легенды: Дети семьи Максимович играли с детьми Ульяновых. Александр Ульянов во флигеле у Максимовичей тайно устраивал сходки будущих революционеров.
Все советские люди знали и знают, что семья Ульяновых жила в Симбирске и здесь родился В. И. Ульянов (Ленин). Семья Ульяновых прожила в Симбирске 18 лет, переехав из Нижнего Новгорода в Симбирск в 1869 году. В 1875–1878 годах Ульяновым пришлось менять жилье каждую зиму. Жили в двух домах на Московской улице (ныне ул. Ленина, д. 90, д. 92), затем перебрались на параллельную ей Покровскую (ныне ул. Л. Толстого, д. 24), где с рождением 6 (18) февраля 1878 года младшей дочери Маняши в семье стало шестеро детей.
А. И. Ульянова-Елизарова писала в своих воспоминаниях: «Первые годы жизни в Симбирске семья наша кочевала по разным, более или менее неудобным квартирам, пока, наконец, отец не купил деревянный дом в 1878 году на Московской улице… За домом был длинный зеленый двор, на котором были устроены для нас гигантские шаги, затем довольно большой сад, выходивший уже на другую – Покровскую улицу». Годы, прожитые здесь, были весьма значительными для каждого члена семьи и по существу определили судьбу всех Ульяновых. Весна 1887 года была последней в «симбирской» жизни Ульяновых. 30 мая 1887 года в «Симбирских губернских ведомостях» появилось объявление: «По случаю отъезда продается дом с садом, рояль и мебель. Московская ул., дом Ульяновой».
Могли ли быть знакомы семьи Максимович и Ульяновых? Могли, так как мы знаем, что семья Максимович жила на Покровской улице, которая была параллельна Московской. А Ульяновы некоторое время жили на Покровской улице, о чем сказано выше. Можно сказать, что семьи жили невдалеке друг от друга.
Анатолий Викторович Петров вспоминает: «Бабушка (Агриппина – сестра Александры) рассказывала, как старшие дети играли с детьми Ульяновых». Из интервью с Галиной Владимировной: «Нередко Александра Ивановна вспоминала, о том, что Ульяновы и Максимовичи близко не дружили, но родители иногда, по-соседски, беседовали друг с другом, а вот ребятишки всегда вместе играли». По словам А. В. Петрова, Агриппина Ивановна рассказывала, как к ним приходил Александр Ульянов. Александр Ульянов был очень одаренным юношей. В 1874–1883 годах учился в Симбирской классической гимназии. В старших классах проявлял склонность к естественным наукам, особенно к химии. Он окончил гимназию с золотой медалью. Агриппина Ивановна говорила внуку, что Александр покупал на всю семью Максимовичей билеты в театр, и те, радостные, шли на какую-нибудь пьесу, не подозревая, что пока они были в театре, он собирал кружок будущих революционеров во флигеле, который находился у них во дворе. Это, конечно миф. Александр в Симбирске революционной деятельностью заниматься не мог. Он, учась в гимназии, был увлечен биологией и химией. Может быть, Александр с другими гимназистами во флигеле Максимовичей делал опыты по химии, которые ему, возможно, запрещали делать дома. А ради опытов находил деньги, чтобы отправить семью Максимовичей в театр, купив им билеты на галерке. В 17-летнем возрасте Александр уезжает в Петербург поступать в университет.
Работая над исследованием, мы пришли к выводу, что вероятность знакомства двух семей высока, хотя документального подтверждения этому мы не нашли. Что касается Александра – он не мог заниматься революционной деятельностью в Симбирске, потому что был не готов к этому в силу возраста, да и познакомился он с народовольцами уже в Петербурге.
Тому, что Александр Ульянов мог приходить во флигель к Максимовичам, также нет документальных подтверждений. Но вполне вероятно, что это правда. Дело в том, что, изучив всю коллекцию журнала «Симбирские Епархиальные ведомости», мы не нашли никаких сведений об отце Александры Ивановны – Иване Петровиче Максимовиче, а ведь он относился к священникам 1-го разряда. В журнале регулярно печатались списки всех лиц, даже самого низшего разряда – псаломщиков. Может быть, причина как раз в том, что к Максимовичам приходил Александр Ульянов, и имя Ивана Петровича запретили печатать в журналах. Духовенство крайне сурово осудило попытку убийства царя, в которой был замешан Александр Ульянов. Возможно, связь семьи Максимовичей с Александром отразилась на репутации Ивана Петровича.
Установление образования героини
Из автобиографии: «…обучалась в Симбирской женской гимназии в 1914–1917 гг.».
Но в школьном архиве мы обнаружили свидетельство об окончании нашей героиней Симбирского Епархиального женского училища в июне 1917 года. В документе записано, что А. И. Максимович получила хорошие и отличные знания по изучаемым предметам. Училась она два года. Предметы, изучаемые Александрой Ивановной (Закон Божий с методикой, русский язык с церковно-славянским, методика русского языка с церковно-славянским и др.), представители Совета училища (Председатель Совета – протоирей Сергей Медведков, инспектор-священник Д. Ахматов, члены по избранию духовенства (фамилии неразборчиво)) и название заведения говорят о направленности училища. Сам документ выполнен на гербовой бумаге с соблюдением правописания, характерного для того времени.
Любимый предмет Александры – французский язык. По рассказам Анатолия Викторовича Петрова: «Бабушка любила в разговоре блеснуть знанием французского языка». Это вспоминает и Галина Викторовна Картавых: «На вопрос «Как дела?» она неизменно отвечала «ça va»» («ça va» – фр. «хорошо»).
Выбор учебного заведения не был случайным: сказалось домашнее воспитание в любви к Богу, к православной вере и благочестию.
Просматривая коллекцию журналов Симбирских Епархиальных ведомостей за 1907–1917 годы, нам удалось выяснить, что поступила она в училище в 1909 году, так как в журнале «Симбирские Епархиальные ведомости» за июль 1913 года есть данные, что она переводится в 5-й класс.
Значит, сначала Александра оканчивает шестиклассный курс, а затем учится дальше в Епархиальном училище на двухгодичных курсах, которые давали ей право на звание домашней учительницы.
С августа 1917 года Александра становится сельской учительницей в Теньковской районной школе, где работает до мая 1923 года.
Медицинское образование
В 1923 году Александра поступила в Акушерский техникум Симбирска, который успешно закончила в 1926 году. В свидетельстве об окончании Акушерского Ульяновского техникума перечислены наименования изученных предметов без указания оценок. Среди теоретических, профессиональных предметов, встречаются два, характеризующие режим, установившийся в стране – политическая и профсоюзная грамота. Выполненные практические занятия (по анатомии, в аптеке, гинекологии, уходу за новорожденным), требуемый планом занятий стаж по самостоятельной приемке 25 родов в Ульяновской больнице и прослушанные теоретические предметы позволили признать А. И. Максимович достойной квалификации акушерки. (Для сравнения: сегодняшние студенты подобных учебных заведений вообще не принимают роды во время практики, а лишь наблюдают или помогают врачу).
Итак, каким образом поступила в техникум Александра? Какие документы подавала она при поступлении? Кроме свидетельства об окончании Симбирского Епархиального женского училища других у нее не было. В то время прием в учебное заведение проводился по классовому принципу. Вот что пишет газета «Пролетарский путь» от 11 сентября 1924 года: «Ячейка акушерского техникума блестяще провела кампанию приема новых слушателей: принято 50% комсомольцев, 50% пролетарского происхождения. Ни одного места буржуям!» Нередки были случаи исключения из учебного заведения девушек, уличенных в сокрытии чуждого социального происхождения (дочь бывшего жандарма, кулака и т. д.).
На основании того, что Александра получила образование в Акушерском техникуме можно сделать вывод о том, что начавшиеся гонения на церковь еще не получили массового распространения. Хотя уже в 1921 году был установлен «классовый принцип» приема в учебные заведения с целью резкого ограничения доли детей из «бывших», тем более из духовенства.
Еще одна версия поступления девушки в техникум – она сослалась на утерю документов об окончании гимназии. Епархиальное училище, которое она в целях конспирации меняет в своей анкете на гимназию, Александра оканчивает в 1917 году. Революция, а затем гражданская война обрушились на Симбирскую губернию летом 1918 года. Рано утром 22 июля 600 запыленных, одетых в гражданскую одежду человек, с белыми повязками на левых рукавах и с «георгиевскими» лентами на фуражках под предводительством полковника Генерального штаба В. Каппеля захватили город. Губерния оказалась под властью эсеровского самарского Комитета Членов Учредительного собрания. Лишь 26 сентября 1918 года в Симбирской губернии была восстановлена Советская власть
Таким образом, мы выяснили, что сведения об обучении в женской гимназии города Симбирска – тоже уловка. Получив образование в Симбирском женском Епархиальном училище, Александра подменяет его гимназией. Причина этого мифа, как и в предыдущих главах – происхождение героини и страх быть раскрытой. В автобиографии мы увидели нестыковку – она пишет о жизни на иждивении дяди (Ивана Александровича Лиманова) перед поступлением в гимназию (в реальности – Епархиальное училище). Она пишет, что ее забрал дядя после смерти матери в Казань. Мать – Александра Александровна Максимович – умерла в 1914 году, а в училище героиня, как мы выяснили, поступила в 1909 году, еще при жизни матери. Вероятно, когда не умеющему лгать человеку приходится что-то скрывать, он начинает придумывать мелкие детали, чтобы событие выглядело более правдоподобно, запутываясь сам и запутывая других.
Загадкой остается, почему ее приняли в акушерский техникум. Мы предположили три версии:
1) приемная комиссия проявила халатность; не обнаружила ее чуждое происхождение;
2) «классовый принцип» отбора слушателей в 1923 году не был столь суровым, как в конце 1920-х–1930-х годов;
3) героиня сослалась на утерю документов во время революции или гражданской войны.
Таким образом, всё, что касается получения образования А. И. Максимович, выглядит в автобиографии достаточно запутанным. Причина одна – детей служителей культа не принимали в учебные заведения и на работу.
***
Мы сравнили реальные события из жизни Александры Ивановны Максимович с официальной биографией, написанной при поступлении в Барнаульский госпиталь в 1941 году. Реконструируя ее биографию, мы обратились и к семейным легендам. И в результате пришли к выводам:
- На появление легенд повлияли различные факторы. Но один был основополагающим – политика государства в отношении представителей духовенства и их родственников: закрытие храмов, запреты проводить службу, репрессии. Этот фактор играет важную роль в судьбе А. И. Максимович.
- Случайно совпадающие названия трех населенных пунктов подсказали Александре Ивановне записать это название как место рождения и тем самым сделать невозможным его точное установление.
- На профессиональный выбор Александры повлияли: события, происходившие в стране в начале ХХ века, отношение власти к представителям духовенства и ее желание скрыть свое первоначальное образование, а затем получить новое, медицинское.
Несмотря на все невзгоды, героиня нашего исследования сумела найти свое место в жизни. И главным наполнением ее жизни был труд на благо человека.