Сегодня, в годовщину начала Великой Отечественной войны, был запущен проект «Списки угнанных», посвященный судьбам остарбайтеров — советских граждан, которых во время войны угоняли в рейх на принудительные работы. Хотя таких людей были миллионы, в Советском Союзе об этой теме почти не говорили на официальном уровне, а самих «восточных рабочих» дискриминировали.
Международный Мемориал сыграл не последнюю роль в том, чтобы в перестройку тема остарбайтеров стала достоянием гласности, а сотни тысяч выживших получили компенсации от Германии. В его архиве до сих пор хранится огромное собрание документов, относящихся к теме «восточных рабочих». Туда почти каждый день обращаются люди в поисках сведений о своих родственниках, а сотрудники архива пытаются как можно полнее изучить, зафиксировать и представить широкой публике информацию об остарбайтерах. В ходе этих усилий родилось множество проектов, в частности — подкаст «Остарбайтеры», получивший гран-при премии «Просветитель» в прошлом году.
Рассказываем, как возник архив остарбайтеров, с каким вопросами в него обращаются люди, как им помогают, а также о новом проекте «Списки угнанных» — беспрецедентном по масштабу собрании документов о принудительном труде, основанном на данных Государственного архива РФ.
Алена Козлова — заведующая архивом Международного Мемориала
Архив Международного Мемориала содержит большую коллекцию документов по истории остарбайтеров — людей, угнанных с территории СССР на принудительные работы в Германию в 1941-1945 гг. Коллекция эта появилась у нас неожиданно, можно сказать, по недоразумению.
В СССР эта категория людей была, конечно, дискриминируема. Кто эти люди? Что они делали в Германии? Говоря языком фильтрационного дела СМЕРШа, «работали на врага против своей страны». Почему они оказались в Германии? Как сказала одна наша «остовка»: «Вы нас бросили на оккупированной территории, а потом спрашиваете, почему я не ушла в партизаны». У этих людей был непонятный статус — не участники войны, не труженики тыла, не ударники коммунистического труда. Кто они? Безусловно, история остарбайтеров относилась к так называемым «белым пятнам».
В начале 1990-х гг. «Мемориал» подготовил довольно большую статью о судьбе вернувшихся в СССР бывших «остов». Помимо прочего, там говорилось, что гражданам всех остальных европейских стран, откуда людей тоже угоняли в рейх на принудительные работы, немецкие власти выплатили компенсации. Вначале ни одно издание не хотело печатать статью. Наконец, в апреле 1990 года ее опубликовала газета «Неделя», воскресное приложение к «Известиям». Но статья была урезана буквально до трех абзацев. Называлась она «Пенсии из-за рубежа». Там было написано, что, вообще говоря, «за ваш принудительный труд, на самом деле, вам положена компенсация», упоминался «Мемориал». Возникало ощущение, что вот сейчас им будут за их принудительный труд в Германии давать компенсацию, а помогать в этом деле будет «Мемориал».
Благодаря этой статье на нас обрушилась лавина писем от бывших остов. Теперь мы можем сказать, что получили 320 тысяч почтовых отправлений. Районная почта отказалась с нами работать, потому что количество писем, которое к нам приходило, превышало все возможности почты. Самое большое количество писем тогда получал такой маг из телевизора Кашпировский, потом Горбачев и на третьем месте «Мемориал».
На тот момент решение о выплате компенсаций советским остарбайтерам еще не было принято. Но речь об этом в Бундестаге уже шла, и мы знали, что оно, скорее всего, будет принято. Поэтому мы понимали, что вся информация из поступающих нам писем требует моментальной обработки и передачи данных в органы, которые будут составлять списки на выплаты. Ценой больших усилий с участием многих волонтеров мы создали из этой кучи писем базу данных. В этой базе были их ФИО, место угона, место работы в Германии, годы. Эта база была сделана и передана в Службу розыска Красного Креста. В итоге компенсации были выплачены всем, кто смог документально подтвердить свой статус «принудительного работника» и дожил до выплаты. В своих интервью мы спрашивали, как были потрачены эти деньги. Многие, смогли провести газ в дом (что в сельской местности нелегко), купить сыну или внуку машину, отдать деньги на учебу внука. Себе почти каждый из них купил большой новый телевизор, остальные деньги старались отдать в семью, если она есть.
На основе этого архива, названного нами «Жертвы двух диктатур», в 2017 году был создан сайт «Фонд 21». Там выложены все подлинные документы 1941–1945 годов, есть разметка по географии угона, по местам работы в Германии, по фамилиям, по видам работ — в промышленности, в сельском хозяйстве, домашней прислугой. Это первая часть архива.
Вторая часть архива остарбайтеров «Мемориала» — интервью, взятые сотрудниками «Мемориала» в России, Украине, Белоруссии. С начала 2000-х мы провели больше 300 многочасовых интервью с бывшими принудительными рабочими, а также с заключенными концлагеря Маутхаузен, куда остарбайтеров отправляли за провинности. Сейчас большая часть этих записей расшифрованы и общедоступны, они выложены на сайте «Та сторона».
В последние годы мы довольно много усилий приложили к тому, чтобы архив стал широко известен. В 2016 году вышла книга «Знак не сотрётся…», получившая премию «Просветитель». В 2017 году мы запустили «Фонд 21», а в 2018 — сделали совместно со школьниками-практикантами выставку Postscriptum. В 2019 был создан подкаст «Остарбайтеры» (получивший гран-при «Просветителя») и мультфильм «Восточный рабочий».
В результате в архив стали чаще обращаться люди, которые ищут сведения о своих угнанных родственниках и просят нас помочь в этом. Ведь в годы войны в Германии побывали около 5 млн советских людей в статусе остарбайтеров и военнопленных.
***
Запросы от людей, которые просят сообщить, есть ли у нас сведения об их родственниках или спрашивают, где их искать — для нас обычное дело, они приходят минимум по три-четыре раза в неделю. Но встречаются и другие.
Например, в мае этого года нам написал человек по поводу фотографии, которую увидел на «Фонд 21». Снимок сделан на ткацкой фабрике в австрийском городе Дорнбрине, где работали остарбайтеры. Автор письма сказал, что узнал на ней некоторые лица. Его бабушка была острабайтером. Но мы получили эти фотографии не от его бабушки, а от ее подруги. Кроме фото, о котором он написал, там есть еще групповая фотография работниц фабрики. Его бабушка есть и на этой фотографии тоже, но еще он узнал на ней некоторые другие лица. Он видел их раньше, потому что в их семейном архиве есть целая серия фотографий из Дорнбрина — групповых и одиночных.
Еще он сказал, что очень ценит наш проект и готов присоединиться к нему, поделившись теми фотографиями, которые у них есть. Я нашла на сайте фотографии женщины, которая прислала нам снимки в 1990-х. Ее звали Надежда Журавлева. На фото она, маленькая девочка, стоит рядом с барышней повыше. Оказалось, что бабушка обратившегося к нам — это девушка, которая повыше. Они землячки, обе 1925 года рождения, угнаны из одного места в Луганской области. И из этого же поселка угнано еще несколько девушек. Человек пишет, что бывает там, знает некоторые семьи и может прислать информацию о других девушках с той же фабрики.
Дальше в результате нашей переписки выяснилось, что его бабушка тоже писала в «Мемориал». Но она написала, что работала в Тироле — это в Австрии, но довольно далеко от Дорнбрина. Впрочем, остарбайтеров часто перебрасывали с одного места на другое.
И вот, в следующем письме человек написал, что обязательно пришлет фотографии, которые у них есть. Он напишет те имена, которые знает и найдет, если получится, информацию о других девушках-остарбайтерах с фотографий. Кроме того, у него есть заявление бабушки на получение компенсации с небольшим рассказом о ее работе в Германии — осты часто их писали в таких документах. То заявление, которое она прислала нам, было очень коротким, а это, видимо, черновик, в котором подробно описана история ее угона и принудительной работы.
***
Недавно у нас был запрос из одной немецкой гимназии св. Себастьяна, из города Штеген. Школьники там делают исследовательскую работу по истории принудительного труда в их местности. Ученики старших классов работали в архивах, брали интервью у фермеров и на предприятиях, где этих людей заставляли работать. Они выявили список из 55 имен «восточных рабочих», которые там трудились. Они искали этих людей и их родственников, чтобы поговорить с ними или отдать им дань памяти, или как-то внести их в свою историю. И решили провести расследование, насколько это возможно. Они написали, что для их проекта было бы очень важно найти следы дальнейшей судьбы хоть кого-нибудь, контакт детей или родственников.
Они прислали нам 55 имен людей из России, Белоруссии, Украины и Польши. Я им написала, что, кроме нашей базы данных, у них есть вариант обратиться в фонд «Взаимопонимание и примирение», который выплачивал компенсации в каждой области каждой страны. И что кроме того, они могут обратиться в областные и государственные архивы.
Ну и, конечно, я проверила весь этот список. Один человек нашелся в нашей базе — Мелимук Николай Алексеевич, который жил на Украине, в Хмельницкой области, в Городопском районе. Этот человек писал нам в 1990 году, что работал в селе БёцингенМелимук по ошибке называет его «Пецинген», которое находится в сфере интересов гимназии св. Себастьяна. И фамилия, довольно редкая, совпадает — это точно он.
***
18 апреля я получила письмо от голландца по имени Джон. Его отец провел последние годы войны как остарбайтер в городе Зиндельфингене, недалеко от Штутгарта. Он работал на заводе «Даймлер-Бенц». Там было много остарбайтеров из разных стран — в основном, из Польши и Украины. Его отец тоже встречал их общался, даже выучил несколько русских слов, которым научил своего сына: «добрый вечер», «прощай», «работа», «я тебя не понимаю».
23 марта 1945 года его отец после работы направлялся в лагерь. Когда он шел мимо русского лагеря, началась бомбежка. Он удачно спрятался в каком-то углублении или щели, остался цел. Но рядом с ним был смертельно ранен человек — единственная жертва этой последней бомбардировки Зиндельфингена.
Это произвело на него огромное впечатление, он никак не мог об этом забыть. Сам же Джон написал об отце книгу и опубликовал в 2012 году. И ему, как и его отцу, который много потом об этом говорил, не дает покоя вопрос: что за человека там убили?
Джон написал в архив Зиндельфингена, и ему ответили, что в этот день при бомбежке действительно погиб один человек — Петр Иванович Антюхов, который родился в 1902 году в городе Невдольск Брянской области. Кажется, он был женат и прибыл в Зандельфинген в 1942 году; умер в 18:15 23 марта 1945 года в лагере русских на МайхингерштрассеMaichinger Strasse (нем.). Причиной указана воздушная атака союзников.
Джон решил, что во что бы то ни стало должен найти родственников этого Антюхова и рассказать им о переживаниях своего отца. Видимо, переживания были довольно сильные, потому что даже сын их унаследовал.
А так как он человек из совершенно иностранной галактики, то для него, видимо, Брянск — земля неизвестная. Поэтому он пишет мне примерно такие письма: «Что такое Невдольск, какие там жили люди и вообще что там происходило? Расскажите мне про Невдольск во время войны. Я знаю, что там жили евреи, коммунисты и партизаны, а кто там жил еще?».
Тем не менее, кое-что я смогла сделать. В нашей базе данных Антюхова нет. Но я написала в администрацию Суземского района, к которому относится сейчас уже не город, а поселок Невдольск. Рассказала, что есть свидетельства о смерти этого Антюхова тогда-то и при таких-то обстоятельствах — возможно, они знают родственников, могут сообщить об этом, или есть другие люди, которым не все равно? Но так как в Невдольске до войны было примерно 4 тыс. населения, а сейчас — чуть более 300, понятно, что никаких родственников там не осталось. Администрация мне честно месяц не отвечала, но потом ответила. Сказала, что они провели поиск, среди существующих жителей Невдольска таких нет. Что они меня чрезвычайно благодарят за это сообщение и что направили мое письмо в музей. Дело в том, что Суземский район оказался центром партизанского движения в Брянской области. Они передали информацию в свой краеведческий музей — там, видимо, сведения не только о партизанах, но и об угнанных. Их сотрудники должны со мной связаться.
Эвелина Руденко — сотрудница Международного Мемориала, куратор проекта «Списки угнанных»
«Списки угнанных» — это сайт, на котором каждый сможет искать информацию об остарбайтерах, хранящуюся в российских государственных архивах. В отличие от «Фонда 21», который представляет собой собрание фотографий и документов, присланных «Мемориалу» самими остами, проект «Списки угнанных» в первую очередь основан на документах из ГАРФГосударственный архив Российской Федерацииа. На нем выложены списки остарбайтеров из фонда Чрезвычайной государственной комиссииЧрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК), фонд 7021. — той самой, в которой были документы о фальсификации обстоятельств Катынского расстрела; той самой, которая подсчитывала весь ущерб от Великой Отечественной, нанесенный СССР, включая погибших мирных жителей.
Эти документы использовались в качестве доказательств на Нюрнбергском процессе. Они составлялись «по горячим следам» местными комиссиями ЧГК, по мере освобождения территорий СССР в 1943–1945 годах. То есть эти списки наиболее полные из существующих. Они нигде не публиковались раньше, не существовало никаких сборников документов по этой теме, они вообще нигде не использовались в обобщенном виде. Так что это уникальный источник для изучения половозрастного состава остов, географии угона и т.д.
В списках есть ФИО, место угона, а также, как правило, год рождения, уровень образования и профессия угнанных. Списки теоретически должны существовать по каждому городу, селу, деревне — в архиве они точно есть, на сайте пока не все, но большая часть. Дело в том, что в ГАРФе эти документы не лежат отдельно, они хранятся вперемежку с другими документами — актами о том, скотины реквизировали нацисты, сколько домов они сожгли и т.д. Мы год работали в архиве в поисках этих списков, причем успели обработать только РСФСР, к территории Беларуси и Украины еще только собираемся приступить.
Найдя эти документы, мы получили их цифровые копии благодаря сотрудничеству с ГАРФом и геокодировали, то есть привязали к точке на карте, откуда люди были угнаны. Чтобы составить этот географический указатель, мы нанесли на современную карту множество уже исчезнувших деревень, из-за чего их можно было найти только на картах 1940-х гг.
В итоге, зная название деревни, можно ввести его и сразу увидеть списки угнанных людей. Так можно получить информацию про своих угнанных бабушек, дедушек, прабабушек, — просто зная название населенного пункта.
Помимо ГАРФа, на «Списках угнанных» есть информация из базы данных «Мемориала» — по ФИО и местам работы остов. Записи об около 170 тыс. человек выложены в машиночитаемом виде, с возможностью поиска. То есть даже не зная названия деревни, откуда был угнан человек, но зная примерно, где он работал, можно попробовать его найти.
Таким образом, сайт дает две возможности для поиска: по местам угона (из документов ГАРФа) и по местам работы (из базы данных «Мемориала»).
Cписки угнанных — это уже не первый проект «Мемориала» по остарбайтерам. Так, например, если вы обнаружили своего родственника в списках угнанных, рекомендуем послушать интервью остарбайтеров на сайте «Та сторона» — это поможет вам понять, как люди переносили принудительный труд в нацистской Германии и что их ожидало в трудовых лагерях и на немецких заводах. Сайт «Фонд 21» поможет понять, как выглядела непростая жизнь угнанных в Германии: на сайте опубликованы тысячи фотографий, которые сохранились в домашних архивах бывших остарбайтеров. Хотите рассказать подросткам или школьникам, что такое принудительный труд? Покажите им мультфильм «Восточный рабочий», созданный на основе документов из архива Мемориала или дайте послушать подкаст «Остарбайтеры», в котором сами угнанные рассказывают о пребывании в неволе (подкаст сделан из отрывков интервью, опубликованных на «Той стороне»).
Что касается списков ГАРФа, то искать там по фамилиям пока нельзя, потому что это сотни тысяч, если не миллионы строк рукописного текста, которые еще предстоит расшифровывать. Это наша задача на будущие несколько лет.