Среди военных фотографий доктора Александра Зусмановича, сделанных на «Лейку» в 1916-м году, есть одна, на которой изображена свежая могила, крест, с довольно разборчивой надписью: «Братская могила погибших от удушливых газов, пущенных противником против ст. Залесье. 1916 г.»
Деревня Залесье расположена около Сморгони, небольшого белорусского городка, почти полностью уничтоженного в ходе Первой Мировой войны. Сморгонь называли «русским Верденом», его сравняли с землёй за 810 дней беспрерывных позиционных атак вдоль практически не менявшейся линии фронта. К началу 20-х годов на месте прежнего 16-тысячного городка оставались жить 154 человекаВ современной Сморгони, городе в Гродненской области, проживает около 40.000 человек..
За два с половиной годы окопной войны и немцы, и русские войска несколько раз применяли химическое оружие. Одна из немецких газовых атак, в ночь с 1-го на 2-е августа 1916 года (19-20 июля по старому стилю) убила 286 человек и вывела из строя ещё 3846.
Пострадавшие служили в Кавказской гренадерской дивизии, генерал-лейтенант которой, Дмитрий Парский, подписал специально составленный рапорт о «газобаллонной атаке»:
«Первоначальный запах газового облака был приятный: пахло яблоками, фруктами, скошенным сеном; первые вдыхания газом не производили неприятного ощущения» – и, не привыкшие к газовым атакам солдаты не спешили к своим противогазам.
«Значительную роль в этом промедлении сыграло психическое состояние людей, не допускавших даже мысли о какой-либо опасности после смены и в 8 верстах от позиций». Вскоре, однако, «начинало щипать в горле, затем при дальнейшем вдыхании без противогаза наступало удушье. В более тяжелых случаях отравлений вслед за удушьем появлялся мучительный спазматический кашель с выделением сукровицы с желтоватым оттенком; в агонии появлялись зеленовато-желтоватая пена и жжение в груди, в области сердца, синюха, непроизвольное испражнение и смерть при явлениях слабости сердца»Цит. по: А. Жданок. Химическое оружие. Часть II. Применение в Первой мировой. Бег наперегонки // dishmodels.ru..
Военная разведка в «секретах» не дала своевременного сигнала о начале газовой атаки, во многих случаях никто не воспользовался специальной сигнализацией-оповещением, при пересменке батальонов в окопах возникла сутолока, люди надевали свои противогазы в темноте, неаккуратно и негерметично, забывая о марлевых повязках.
История Михаила Зощенко
Среди переживших отравление в ту ночь – офицер Михаил Зощенко, молодой писатель, рассказавший о газовой атаке в своей книге «Перед восходом солнца» в главе «20 июля»:
«Я стою в окопах и с любопытством посматриваю на развалины местечка. Это – Сморгонь. Правое крыло нашего полка упирается в огороды Сморгони.
Это знаменитое местечко, откуда бежал Наполеон, передав командование Мюрату.
Темнеет. Я возвращаюсь в свою землянку.
Душная июльская ночь. Сняв френч, я пишу письма.
Уже около часа. Надо ложиться. Я хочу погнать вестового. Но вдруг слышу какой-то шум. Шум нарастает. Я слышу топот ног. И звяканье котелков. Но криков нет. И нет выстрелов.
Я выбегаю из землянки. И вдруг сладкая удушливая волна охватывает меня. Я кричу: «Газы!.. Маски!..» И бросаюсь в землянку. Там у меня на гвозде висит противогаз.
Свеча погасла, когда я стремительно вбежал и землянку. Рукой я нащупал противогаз и стал надевать его. Забыл открыть нижнюю пробку. Задыхаюсь. Открыв пробку, выбегаю в окопы.
Вокруг меня бегают солдаты, заматывая свои лица марлевыми масками.
Нашарив в кармане спички, я зажигаю хворост, лежащий перед окопами. Этот хворост приготовлен заранее. На случай газовой атаки.
Теперь огонь освещает наши позиции. Я вижу, что все гренадеры вышли из окопов и лежат у костров. Я тоже ложусь у костра. Мне нехорошо. Голова кружится. Я проглотил много газа, когда крикнул: «Маски!»
У костра становится легче. Даже совсем хорошо. Огонь поднимает газы, и они проходят, не задевая нас. Я снимаю маску.
Мы лежим четыре часа.
Начинает светлеть. Теперь видно, как идут газы. Это не сплошная стена. Это клуб дыма шириной в десять саженей. Он медленно надвигается на нас, подгоняемый тахим ветром.
Можно отойти вправо или влево – и тогда он проходит мимо, не задевая.
Теперь не страшно. Уже кое-где я слышу смех и шутки. Это гренадеры толкают друг друга в клубы газа. Хохот. Возня.
В бинокль гляжу в сторону немцев. Теперь я вижу, как они из баллонов выпускают газ. Это зрелище отвратительно. Бешенство охватывает меня, когда я вижу, как методически и хладнокровно они это делают.
Я приказываю открыть огонь по этим мерзавцам. Я приказываю стрелять из всех пулеметов и ружей, хотя понимаю, что вреда мы принесём мало – расстояние полторы тысячи шагов.
Гренадеры стреляют вяло. И стрелкой немного. Я вдруг вижу, что многие солдаты лежат мертвые. Их – большинство. Иные же стонут и не могут подняться.
Я слышу звуки рожка в немецких окопах. Это отравители играют отбой. Газовая атака окончена.
Опираясь на палку, я бреду в лазарет. На моем платке кровь от ужасной рвоты.
Я иду по шоссе. Я вижу пожелтевшую траву и сотню дохлых воробьев, упавших на дорогу».
История Александры Толстой
Недалеко от Сморгони, в Залесье, располагался военный госпиталь. Им заведовала сестра милосердия Александра Львовна Толстая, будущий полковник и кавалер трёх Георгиевских крестов. Тяжело пострадавших, отравленных и убитых свозили в её полевую больницу:
«… деревья и трава от Сморгони до Молодечно, около 35 верст, пожелтели, как от пожара. <…> Забыть то, что я видела и испытала в эти жуткие дни – невозможно. Поля ржи. Смотришь, местами рожь примята. Подъезжаешь. Лежит человек. Лицо буро-красное, дышит тяжело. Поднимаем, кладем в повозку. Он ещё разговаривает. Привезли в лагерь – мёртвый. Привезли первую партию, едем снова… Отряд работает день и ночь. Госпиталь переполнен. Отравленные лежат на полу, на дворе… Я ничего не испытала более страшного, бесчеловечного в своей жизни, как отравление этим смертельным ядом сотен, тысяч людей. Бежать некуда. Он проникает всюду, убивает не только всё живое, но и каждую травинку»Цит. по: Г. Солонец. В боях под Сморгонью // Белорусская военная газета..
Там же, у церкви на кладбище в Залесье, была выкопана братская могила. Её сфотографировал врач второго кавказского сапёрного батальона Александр Зусманович.
***
Его снимки впервые были опубликованы «Уроками Истории» в октябре 2009-го года.
Летом 2013-го года, историк Владимир Богданов из белорусского благотворительного Фонда памяти Первой мировой войны «Кроки»Фонд «Кроки» создан по инициативе известного белорусского художника Бориса Цитовича, который более 30 лет занимается обустройством кладбищ Первой мировой, мемориалы и памятные знаки установлены на целом ряде подобных мест. отправился на кладбище в Залесье, чтобы попробовать найти эту братскую могилу по старой фотографии.
История Владимира Богданова
«Я обсудил этот снимок с краеведами Андреем Дыбовским и Владимиром Прихачем. И выяснилось, что на кладбище деревни Залесье когда-то была деревянная церковь, утраченная в советские времена. Но место, где она стояла, ещё заметно. В таком случае, можно попытаться определить и место братской могилы. Понятно, что за сто лет на кладбище, где даже церковь исчезла, очень многое поменялось и выглядит теперь совершенно по-иному, но попробовать надо, ведь при внимательном рассмотрении на фото видны несколько каменных памятников, которые могли сохраниться и послужить ориентирами.
Проверить эту версию я и приехал в Залесье. По улице вдоль путей выехал за ж/д переезд, который уже ближе к соседней деревне Амелино, ещё прилично проехал вперед, и только потом увидел справа от асфальта кладбище. В центре стояла маленькая капличка из красно-жёлтого кирпича.
«Пустой» прямоугольный участок среди могил, где могла стоять церковь, нашелся довольно быстро – он почти рядом с периметром ограды каплицы. Но сколько я ни ходил вокруг, старых каменных памятников рядом не нашел. Так что «привязаться» к месту не удавалось, тем более, что было неясно, как была развёрнута церковь, с какой стороны у неё был вход.
Я добросовестно походил по кладбищу ещё с полчаса, но так и не смог ни за что зацепиться. Уже уходя, заметил пожилого мужчину, и просто для очистки совести решил показать фото ему. И надо же – он не только знал про церковь, но и прекрасно её помнил.
Александр Константинович Бровко оказался почти моим ровесником – 1959 года рождения. Он местный житель, его дом (кажется, № 25) стоит первым на улице, которая начинается от кладбища.
Бровко показал мне, где стояла церковь, и как она была развернута. Выяснилось, что пустой прямоугольник, на который я обратил внимание, был фрагментом прежней центральной аллеи кладбища, которая раньше вела от старой дороги к церкви. Храм стоял боком к аллее и находился совсем недалеко от сохранившейся кирпичной каплички. К каплице церковь была повернута апсидой.
Также он рассказал, что детьми они часто приходили на кладбище, хотя тут было страшновато и темно от многочисленных деревьев. Росли здесь в основном ели и несколько сосен. Под деревьями стояла церковь: «При мне она уже не работала, но стояла тут, старая, из почти чёрного дерева».
Окончательно уничтожила церковь советская власть, причем в прямом смысле. Сначала было несколько попыток разобрать её силами местных жителей – для этого руководство колхоза отправляло на кладбище группы работников. Бывал среди них и его отец. Потом он рассказывал, как они тихо саботировали указание начальства – на кладбище приходили, инструменты доставали, возились по мелочам, но церковь так и оставалась стоять.
И тогда, кажется, в 1967 году, на Пасху председатель приехал сюда сам с рабочими. «Облили церковь то ли бензином, то ли соляркой и подпалили. Даже дорожка, по которой они бензин таскали, горела».
На месте апсиды сохранились фрагменты фундамента – Бровко показал мне в траве ряд камней, образующих угол. Судя по ним, размеры церкви были совсем небольшие, и часть места, где она стояла, уже занята могилами.
Я уже рассказал ему о том, что ищу, и теперь он вместе со мной стал внимательно разглядывать фото (жалуясь, что не взял очки).
Я между тем продолжал осматривать территорию, но всё равно не находил пока никаких зацепок. И тут Бровко говорит: «А вот эта оградка у самой церкви не эта?» – и показывает на распечатку и на небольшой памятник в металлической оградке.
Я, признаться, на данный элемент и внимания не обратил, искал только камни-памятники. А ведь действительно, на старом фото, наполовину скрытая деревом, почти вплотную к церкви «приклеилась» оградка с маленьким обелиском. Если присмотреться, видно, что памятник стоит на постаменте из трех плоскостей. Да вот этот фрагмент покрупнее:
 |  |
После того, как появились две точки координат, всё остальное оказалось совсем просто. Стоило отойти на примерное место, откуда 100 лет назад мог снимать Зусманович, и сразу обнаружились еще объекты, которые прекрасно стали в наш «паззл».
Ниже камни-памятники на фото 1916 г:
 |  |
они же в 2013-м:
 |  |
Фото Зусмановича, с теми же отметками:
Когда нашлась точка, с которого снимал Зусманович, стало понятно, где была братская могила. Так вот, если я правильно сориентировался, то это место сейчас «пустует», более поздних захоронений там нет.
Благодаря тому, что мы знаем названия полков, дату и причину смерти, можно с довольно большой точностью определить фамилии солдат, похороненных в данной могиле. Некоторые имена уже известны, сейчас работа продолжается, у нас ей занимается Андрей Каркотко из 52-го специализированного поискового батальона МО Беларуси. Сейчас по материалам РГВИА им установлено уже около 10 тысяч имен солдат, погибших на территории Беларуси в годы Первой мировой.
На месте братской могилы мы планируем установить памятный крест – вероятно, в начале сентября 2014-го. В августе в Сморгони готовятся масштабные официальные мероприятия к 100-летию начала Первой мировой войны. Наша частная инициатива может не вписаться в плотный протокол, так что подождем более спокойной обстановки».
УИ благодарят фонд памяти Первой мировой войны «Кроки» и лично Владимира Богданова за предоставленные материалы и фотографии
Подготовил Сергей Бондаренко
Дополнительные материалы:
Александр Зусманович. Фотографии Первой мировой из семейного архива // Уроки Истории
Химическое оружие. Применение в Первой Мировой войне (в приложении – «Рапорт о газобалонной атаке германцев под Сморгонью в ночь с 1го на 2е августа») // dishmodels.ru
Григорий Солонец. В боях под Сморгонью // Белорусская военная газета
М. Зощенко. Перед восходом солнца.
«Сморгонский марш» Германа Блюме, 1917 год (аудио) // youtube.com