г. Жуковский, Московская область
Научный руководитель Оксана Феликсовна Шапкина
Сегодня человеку порой просто некогда оглянуться назад, задуматься о своих корнях. А ведь сколько интересного, неизвестного можно найти в прошлом. В моей жизни толчком к тому, чтобы я занялся изучением своей родословной, стали совершенно случайное событие и мое любопытство.
Однажды, когда я был еще совсем маленький, я заглянул на чердак нашего старого дачного дома в подмосковном поселке Кратово. Там, среди всяких ненужных вещей, стоял небольшой письменный стол. В нем был ящик, закрытый на ключ. Я, начитавшись приключенческих книг, предположил, что в этом ящике могут быть спрятаны сокровища. Но когда мы с папой его открыли, то увидели какие-то обычные бумажки. Я был очень разочарован и подумал: «Наверное, всё это надо выбросить». Но папа, внимательно рассмотрев найденное, сказал: «Это бумаги твоего прапрадеда. Тут много интересного».
И только теперь, спустя несколько лет, я понял, что это были за бумаги. На первый взгляд они не представляют особой ценности, ведь это всего лишь какие-то справки, заявления, списки и свидетельства, но если вникнуть в их содержание глубже, можно проследить практически всю жизнь моего прапрадеда, Николая Васильевича Фрязинова, сельского священника, протоиерея, потомка Косьмы Фрязинова, жившего почти два века назад, в период правления Екатерины II.
О Косьме Фрязинове я узнал уже позже, когда занялся изучением своей родословной. Я и предположить не мог, что это так меня увлечет и заставит искать сведения о своих родственниках в архивах, расспрашивать своих близких, сопоставлять факты и делать какие-то выводы.
В моем окружении не так много молодых людей интересуется вопросами церковной жизни. Может быть, и я не стал бы углубляться в непростые вопросы религии, если бы не изучил свое родовое древо и не увидел бы среди своих предков диаконов и священников.
В этой работе я попытался из сведений, которые нашел в старых бумагах, архивных документах, интернете, из воспоминаний своих родственников, воссоздать живой образ человека, которого я никогда не видел, – моего прапрадеда Николая Васильевича Фрязинова. Знакомясь с историей его непростой, но безусловно интересной жизни, я понял, что изучение судьбы человека неотделимо от изучения эпохи, в которой он жил. Поэтому я обратился не только к семейному архиву, рассказам старшего поколения, но и к книгам по истории.
Из сведений, полученных моими родственниками в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ, ныне Центральный государственный архив Москвы), и из интернет-источников, мне удалось восстановить свою родословную, начиная с XVIII века. И вот что я выяснил.
Из глубины веков
История семьи Николая Васильевича Фрязинова уходит корнями в XVIII век. Первый известный представитель рода Фрязиновых, Косьма Фрязинов, жил во времена Екатерины II. С тех пор почти все мужчины в их роду были священнослужителями.
Сын Косьмы, Алексей Косьмин Фрязинов, родившийся в 1796 году, обучался в Московской семинарии, по окончании которой был определен дьячком в церковь Живоначальной Троицы в селе Троицкое-Кайнарджи. Троицкая церковь на данный момент является единственной сохранившейся постройкой этого села (ныне одного из районов г. Балашиха).
Его сын, дьячок Петр Алексеев Фрязинов (1824 г. р.), был знаком с митрополитом Филаретом Московским (известным тем, что сформулировал принципы перевода и руководил переводом на русский язык Священного Писания Ветхого и Нового Завета) и по его требованию поступил в певческий хор, а в 1842 году был определен в церковь Введения во Храм Пресвятой Богородицы в Рузском уезде (ныне этот храм разрушен).
Сын Петра Фрязинова, Василий Фрязинов (1845 г. р.), окончивший Звенигородское духовное училище, поступил на учебу в Вифанскую духовную семинарию (располагалась недалеко от Сергиева Посада, закрыта в 1917 году). По окончании курса учебы, в 1869 году произведен в диаконы, а в 1900 году рукоположен в священники Георгиевской церкви села Сильвачева (ныне Раменский район Московской области). Церковь разрушена в середине XX века.
Как я понял из документов ЦИАМа, в годы обучения в училище и семинарии Василий отличался редкостным рвением к учебе и прилежанием («поведения отлично хорошего, способностей и успехов очень хороших, прилежания очень ревностного»).
С 1900 года Василий Фрязинов состоял заведующим и законоучителем Новлянской церковно-приходской школы (Ивановская область), а с 1909 года преподавал в Сильвачевской земской школе.
Свои обязанности он выполнял, как и в юности, очень добросовестно. Это подтверждается теми же архивными документами: в 1905 году «за усердное служение при церкви и труды в деле народного образования награжден набедренником», а в 1910 году «по вниманию к службе и полезной духовно-просветительской пастырской деятельности на благо церкви» награжден фиолетовой скуфьей.
Разные судьбы братьев
Мой прапрадед Николай Васильевич Фрязинов родился 2 февраля 1879 года в селе Синьково.
Он был средним ребенком в семье и имел старшего брата Алексея и двух младших – Ивана и Сергея, а также старшую сестру Софью. Все дети в семье Василия Фрязинова закончили духовные семинарии, но по стопам отца пошли только Николай и Иван.
Судьба самого младшего брата, Сергея (1889 г. р.), сложилась совсем по-другому. После окончания Московской духовной семинарии он был учителем в Синьковской земской школе, затем служил в царской армии. По рассказам его внука, Фрязинова Валерия Владимировича, Сергей еще до Октябрьской революции вышел в отставку и в рядах белой армии не состоял. После революции он работал на заводе в Кореневе (район поселка Красково Московской области) и впоследствии стал его директором. В начале Великой Отечественной войны его призвали на фронт. С фронта родственники получили от него всего два письма. После 1942 года Сергей Фрязинов числится без вести пропавшим.
Иван Фрязинов родился в 1882 году. Окончив Вифанскую Духовную семинарию, поступил работать учителем в школу. В 1913 году он стал диаконом в Успенской церкви села Шубино (Московской области), а в 1919 году был переведен в Георгиевскую церковь села Сильвачева и в 1924 году рукоположен в сан священника при этой же церкви.
«Прихожане очень любили отца Иоанна за добросовестное служение, за то, что он сразу отзывался на всякую просьбу, и если кто из несостоятельных прихожан приходил крестить свое дитя, никогда не требовал платы. В конце 1930-х годов храм закрыли, богослужения в нем прекратились, но отец Иоанн по-прежнему крестил, причащал, соборовал и отпевал своих подопечных».
26 января 1938 года священник Иоанн Фрязинов был арестован и обвинен в «контрреволюционной агитации и клевете против Советской власти и ВКП(б), защите шпионской банды Тухачевского, опошлении сталинской конституции». На допросе он не признал себя виновным и 11 февраля 1938 года областной тройкой НКВД по статье 58 УК РСФСР отец Иоанн был приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение 22 февраля 1938 года на Бутовском полигоне.
Это страшное место расположено неподалеку от деревни Дрожжино Ленинского района Московской области. Именно там казнили тех, кто был осужден так называемыми «тройками»
После расстрела Ивана Фрязинова храм в селе разорили, вынесли оттуда всё, что представляло собой какую-либо ценность, и забросили, предав таким образом строение забвению и разрушению. Однако само по себе здание храма представляло материальную ценность, поэтому там устроили коровник, который долго не просуществовал и вскоре сгорел.
В 1953 году родственникам Ивана Фрязинова, по их запросу, было выдано свидетельство о смерти. Указанная в нем причина не имела ничего общего с настоящей причиной его смерти.
Значительно позже, только в 1989 году, стала известна настоящая причина смерти и точная дата его кончины. В том же году прокуратурой Московской области Иван Васильевич Фрязинов был реабилитирован.
В 2002 году по предоставлению Московской Епархии Архиерейским Сбором Русской Православной Церкви Иван Васильевич Фрязинов был канонизирован и причислен к лику святых как новомученик.
К сожалению, никаких сведений о старших сестре и брате Николая Васильевича, Софье и Алексее, мне найти не удалось.
На рубеже двух веков
История жизни моего прапрадеда Николая Васильевича Фрязинова восстановлена мною в большей степени из бумаг и документов, которые я нашел на чердаке своей дачи, и рассказов моих родственников. К сожалению, сведений о протоиерее Николае Фрязинове в других источниках очень мало.
Поступив в 1894 году в Московскую духовную семинарию, Николай в 1900 году успешно ее окончил и был принят на должность воспитателя Московского городского Рукавишниковского приюта для малолетних преступников. Приглашен в данное учебное заведение он был не случайно: перевоспитание детей здесь происходило на основе духовных ценностей православного христианства. Это, в свою очередь, давало свой результат: в преступный мир возвращалось очень мало выпускников этого приюта.
В 1901 году Николай Фрязинов был назначен учителем Растуновской церковно-приходской школы Подольского уезда, где он прослужил до 1904 года, когда Резолюцией Митрополита Владимира был назначен настоятелем Михайло-Архагельской церкви села Синьково Бронницкого уезда. В этой должности он состоял до 1929 года.
В 1904 же году он женился на Анне Петровне Багрецовой, дочери диакона Петра Багрецова, который в молодости, окончив семинарию и будучи студентом Суриковского училища, под руководством известного художника Виктора Васнецова расписывал Храм Христа Спасителя. В нашей семье как память хранится копия эскиза иконы Спасителя, написанной Виктором Васнецовым для этого храма.
Анна Багрецова, окончив в 1902 году Московское Мариинское епархиальное женское училище и получив аттестат домашней учительницы, всю жизнь проработала по своей специальности. Это училище было основано еще в XVIII веке женой императора Павла I Марией Федоровной.
Уже тогда определилась педагогическая направленность этого учебного заведения. Его выпускницы без труда находили работу – таков был уровень их подготовки.
В браке с Николаем Васильевичем у Анны Петровны родилось трое детей: Мария (1905 г. р.), Борис (1906 г. р.) и Лариса (1910 г. р.).
Из «Послужного списка протоиерея Николая Фрязинова» я узнал, что помимо служения в храме, он был законоучителем в Синьковской начальной школе (школа была построена на частные пожертвования и не имела попечителя) и заведующим Шиловской церковно-приходской школы (п. Шилово Рязанской обл.). В 1913 году на епархиальном съезде был избран членом правления Донского духовного училища и членом Бронницкого отделения Кирилло-Мефодиевского братства. Эта организация очень серьезно занималась вопросами начального образования, здесь и пригодился Николаю Васильевичу опыт работы педагогом и воспитателем.
Сохранились документы о благотворительной деятельности Николая Васильевича. В 1913 году Бронницкая земская управа утвердила его в должности председателя Совета Синьковского попечительства о бедных, а Совет Елисаветинского благотворительного общества – в звании члена-жертвователя.
За все свои заслуги по просветительской и пастырской деятельности Николай Васильевич Фрязинов был произведен епархиальным начальством в сан протоиерея.
В 1929 году Николай Васильевич Фрязинов написал прошение к митрополиту Московскому и Коломенскому с просьбой освободить его от занимаемой должности настоятеля в связи с сильным ухудшением здоровья.
К тому времени священник и его семья уже испытали немало трудностей. После Октябрьской революции Николай Васильевич как представитель духовенства был лишен избирательных прав и попал в списки так называемых «лишенцев». По итогам всесоюзной переписи 1926 года население в СССР составляло 147 027 915 человек. Лишенных права голоса в стране было 1 040 894 человека (1,63% от общего количества избирателей). Священнослужители и монахи составляли из них 15,2%.
Статус «лишенца» лишал человека не только права избирать и быть избранным. «Лишенцы» не могли получить высшее образование, часто фактически лишались права проживать в Москве, не имели возможности занимать ответственные должности, а равно быть заседателями в народном суде, защитниками на суде, поручителями, опекунами. Они не имели права получать пенсию и пособие по безработице. Им не позволялось вступать в профсоюзы. Они не допускались к руководству предприятий и организаций. «Лишенцам» не выдавались продуктовые карточки, либо же выдавались по самой низшей категории. Напротив, налоги и прочие платежи для «лишенцев» были существенно выше, чем для остальных граждан. Детям «лишенцев» было крайне затруднительно получить образование выше начального. То есть формально не запрещалось учиться в школах и даже в вузах, но при этом заявлялось, что на всех мест не хватает и поэтому Советская власть в первую очередь будет обеспечивать возможность образования для детей трудящихся, а детям «эксплуататоров» право на образование давалось в последнюю очередь.
История старого дома
В 1928 году брат Николая Васильевича Сергей начал строительство дома в подмосковном поселке Кратово, но средств на постройку не хватило. Узнав об этом, Николай Васильевич продал свой дом в селе Синьково за 3850 рублей и передал эти деньги брату, благодаря чему строительство дома возобновилось.
Здесь нельзя не упомянуть о человеке, который сделал проект этого дома. Имя его достаточно хорошо известно. Это архитектор Владимир Николаевич Максимов.
Владимир Николаевич Максимов родился в 1882 году. Окончив Академию художеств в Петербурге, он на протяжении семи лет (1910–1917 годы) работал в Царском Селе, где построил ряд прекрасных зданий по заказу последнего императора Николая II. Новой власти Максимов не принял, так как был глубоко религиозным человеком, и был вынужден перебиваться частными заказами. Он делал эскизы и проекты для своих коллег и друзей, а те уже доводили их до строительства.
В 1920-е годы сестре архитектора предложили участок для строительства дома в подмосковном поселке Кратово. Одновременно со своим домом Владимир Николаевич спроектировал и дом своим соседям – священнику и его брату. Нетрудно догадаться, что это и есть дом моего прапрадеда Николая Васильевича Фрязинова. Сохранился проект нашего дома, подписанный лично архитектором Максимовым.
К сожалению, зданий, спроектированных этим архитектором и сохранивших их первоначальный вид, до нашего времени дошло очень мало. Даже его собственный дом в Кратове неоднократно перестраивался наследниками. Дачный дом, в котором я живу, это едва ли не единственная постройка, не претерпевшая изменений за свою почти 90-летнюю историю.
В начале 1930-х годов В. Н. Максимов был арестован и обвинен в причастности к контрреволюционной организации Истинно Православной Церкви. Он прошел пытки, тюрьму, лагеря, затем был освобожден с условием, что проживать будет за пределами стокилометровой столичной зоны. Летом 1941 года, когда началась Великая Отечественная война, дочери В. Н. Максимова вывезли тайком своего отца в поселок Кратово, где тот и умер в 1942 году.
Вот такой человек причастен к строительству дома братьев Фрязиновых.
Наша семья до сих пор поддерживает знакомство с потомками Владимира Николаевича Максимова. Я знаком с его внучками Натальей Константиновной и Марией Константиновной. Они, как и их известный дед, глубоко верующие люди. Когда я был совсем маленький, мы с родителями ходили к ним по-соседски в гости.
В 1929 году дом Фрязиновых был построен, но документально оформлен только на одного из братьев, Сергея Васильевича, так как Николай Васильевич всё еще имел статус «лишенца» и не мог владеть собственностью.
Николай Васильевич со своей семьей переехал в Кратово и устроился на работу счетоводом в буфет № 102 при Брянском вокзале. Дважды, в 1933 и 1935 годах, он подавал ходатайства в Раменский районный исполнительный комитет о восстановлении в избирательных правах.
Но, несмотря на то, что он уже «не является служителем культа» и «за 17 лет ничем перед Советской властью опорочен не был», оба ходатайства были отклонены.
В 1938 году был расстрелян брат Николая Васильевича, Иван Фрязинов. Как будто предчувствовав его гибель, Николай Васильевич пытался уговорить брата уехать, но тот не согласился. Смерть родного человека сильно повлияла на Николая Васильевича. Он спрятал практически все свои документы, грамоты и фотографии, чтобы избежать такой же участи. (Скорее всего, благодаря тому, что все бумаги были спрятаны, они и сохранились до того времени, когда мое любопытство привело меня на чердак нашей дачи).
Возвращение к служению Церкви
В 1941 году младшего брата, Сергея, призвали на фронт. Николай Васильевич не подлежал призыву, так как ему уже было больше шестидесяти лет. В военные годы он со своей женой и младшей дочерью Ларисой заботился о внучках Наталье, Ирине, а также Ксении, которая осталась на его попечении после смерти в 1942 году старшей дочери Марии.
С юности Николай Васильевич увлекался живописью. Это помогло ему найти работу в трудное военное время: он занимался оформительством – рисовал плакаты, диаграммы и т. п.
Но сохранялась и тяга к настоящей живописи. Некоторые из его картин до сих пор украшают стены нашего дома.
В 1944 году Николай Васильевич вернулся к церковному служению. И он не только вел службы как священник, но и участвовал в восстановлении порушенных и разоренных храмов.
Николая Васильевича Фрязинова назначили настоятелем храма Святого Великомученика Дмитрия в селе Малахово Раменского района Московской области. Храм требовал ремонта, которым и пришлось заниматься Николаю Васильевичу. Внутренний ремонт храма продолжался два года, в 1944–1945 годах, и велся собственными силами и бесплатно.
В 1947 году протоиерей Николай Васильевич Фрязинов был определен настоятелем вновь открытого Успенского храма при поселке Вешняки.
Храм был практически разрушен, и при приеме Николаем Васильевичем церковного имущества, «кроме долга Патриархии в количестве 25 тысяч, взятых на ремонт предыдущим священником, денежных средств в нем не оказалось».
Восстановление и реставрация Успенского храма в Вешняках
Среди документов прапрадеда я нашел два отчета о проделанных реставрационных работах в Успенском храме поселка Вешняки в 1950 и 1951 годах. В них содержится очень много сведений и фотографий о том, как выглядело внутреннее убранство храма до и после реставрационных работ. Читая эти отчеты, мне захотелось подробнее узнать историю этого храма.
В бумагах прапрадеда я нашел фотографию грамоты патриарха Иосифа на построение Вешняковской каменной церкви в 1644 году.
Двухэтажный храм был возведен довольно быстро и уже осенью освящен. Князь Иван Долгоруков, описывая в октябре 1645 года село Вешняково, говорит, что «в нем церковь каменная Воскресения Христова».
Со времени своего основания до 1917 года храм многократно перестраивался и расширялся. Во времена гонений храм не закрыли, но из него были изъяты многие святыни, которые представляли материальную ценность (серебряные чаши и дорогие оклады).
Храм был закрыт в 1940 году, и в нем сначала устроили военный склад, мастерскую по ремонту танковых двигателей, затем столовую и конюшню.
Иконы были собраны на колокольне, которая, конечно, не была предназначена для их хранения, и некоторые из них погибли от сырости и перепада температур. Часть церковной утвари сохранили сами прихожане, жители деревень Выхина и Вязовки, которые после открытия храма постарались всё вернуть. А сам храм был возвращен верующим после окончания войны, и первая служба состоялась в нижнем Успенском храме 25 января 1947 года в день празднования памяти святой мученицы Татианы.
Изучая отчеты по реставрационным работам, я понял, что церковный совет, под руководством Николая Васильевича Фрязинова, проделал огромную работу по восстановлению помещения храма: капитальный ремонт всех внутренних помещений, покраску всех фасадов, реставрацию колокольни, полную перекладку белокаменной лестницы, очистку и проверку вентиляционных ходов, благоустройство территории храма.
В 1951 году началось восстановление иконостаса и отдельных икон храма. Для этого были приглашены специалисты Центральных реставрационных мастерских им. И. Э. Грабаря. Ими руководил известный художник Павел Дмитриевич Корин. Они отреставрировали иконы и восстановили утраченные детали храмовых иконостасов. Из рассказов моей бабушки Ирины Викторовны Крыловой (внучки Николая Васильевича Фрязинова) мне известно, что Николай Васильевич принимал непосредственное участие в этих реставрационных работах, так как сам увлекался живописью.
Среди памятников древней живописи была найдена неизвестная ранее икона Спасителя кисти известного русского художника второй половины XVII века Тихона Филатьева, современника знаменитого художника-иконописца Симона Ушакова.
Работа по реставрации икон помогла спасти бесценные памятники искусства от гибели и изучить уникальный характер иконостаса Ильинского придела.
В 1950 году от воспаления легких умерла жена Николая Васильевича, а в 1959 году – дочь Лариса. Всё вместе взятое – потери близких людей, труды по реставрации храмов, преклонный возраст – не могли не сказаться на здоровье священника.
12 декабря 1961 года он подал заявление в церковный совет Успенской церкви, в котором просил в виду преклонных лет и слабого здоровья освободить его от должности настоятеля храма.
Церковный совет и ревизионная комиссия Успенской церкви отправили Патриарху Московскому и всея Руси Алексию покорнейшее прошение: «Мы, верующие прихожане во главе с церковным советом и ревизионной комиссией, узнав о намерении уважаемого своего настоятеля оставить наш храм и служение в нем, сделавшего столько за пятнадцатилетнее пастырское служение для нашего храма, что нет никакой возможности описать все его труды и заботы о храме и о нуждах нашей общины, сообщаем, что своим беззаветным трудом с практической опытностью в реставрационных работах протоиерей отец Николай Фрязинов храм наш привел в надлежащий вид, в каком он не был с самого его основания, и всенижайше просим Ваше Святейшество пожизненно назначить протоиерея Николая Фрязинова почетным настоятелем храма, с правом безвозмездного его служения в праздничные дни в нашем храме».
Жизнь Николая Васильевичам Фрязинова оборвалась внезапно. 1 декабря 1962 года он ехал в больницу со своей внучкой Натальей и ее мужем. Они попали в автомобильную катастрофу. Николай Васильевич был слишком стар и не смог выжить после полученных травм. 3 декабря 1962 года он был похоронен на Раменском кладбище.
***
«Поднимая» из прошлого важные и второстепенные события для истории моей семьи, я почувствовал, что сам внутренне изменился: стал лучше понимать своих родственников и вообще людей старшего поколения. Многие свои мысли и поступки я стал оценивать совершенно иными мерками, основой которых, как мне кажется, является тяжесть испытаний, выпавших на долю моих родных.
Моя работа носит описательный характер, это я прекрасно понимаю. Но вместе с тем для меня очень важно собрать и систематизировать имеющийся материал: рассказы, документы, фотографии, и тем самым хотя бы набросать эскиз прошлого моей семьи. Когда я стану постарше, то обязательно постараюсь сам поработать в архивах. Может быть, это поможет мне в устранении белых пятен прошлого. Надеюсь, что эту работу в дальнейшем продолжат мои дети и внуки.