Филолог, критик, автор статей о детской литературе.

Ольга Канунникова

биография

1960-е

авангард

Рассказываем историю Юло Соостера — советского сюрреалиста, эстонского художника, который прошел путь от узника лагерей, украдкой рисовавшего сокамерников и бараки, до одного из фактических

Повелитель стеклянной гармоники. Как узник КарЛАГа стал лидером «второй волны» советского авангарда

Выставка в музее Москвы

Международный Мемориал

1970-е

андеграунд

визуальность

диссидентское движение

изобразительное искусство

искусство

литература

самиздат

тамиздат

фотография

С 26 июня по 30 августа 2015 г. в Музее Москвы работает выставка «Духовка и нетленка», посвящённая жизни московского художественного андеграунда 1970 – 1980-х гг. Главный фокус выставки, как поясняют её организаторы, Юлия

Павильон пчеловодства, кладбища и митинги с собачками

С 26 июня по 30 августа 2015 г. в Музее Москвы работает выставка «Духовка и нетленка», посвящённая жизни московского художественного андеграунда 1970 – 1980-х гг. Главный фокус выставки, как поясняют её организаторы, Юлия Лебедева и Оксана Саркисян, «специфика бытования советского неофициального искусства, его система, основанная на дружеских связях, квартирных выставках и эстетических „спорах на коммунальной кухне”». В основе названия – сниженное именование духовной жизни, сложившееся в советские годы, которое одновременно намекает на важный в данном случае контекст: многочисленные выставки неформального искусства, перфомансы, важные художественные дискуссии тех лет проходили в домашних интерьерах или мастерских самих художников, где «высокое» соседствовало с бытовыми и заурядными предметами, вроде электроплиты или холодильника. 


В начале выставки размещена инсталляция комнаты, в которой представлены предметы традиционного советского интерьера, окружённые плотным рядом живописных полотен. На современном экране над диваном демонстрируются интервью художников Игоря Шелковского, Бориса Орлова, Д. А. Пригова и Виктора Скерсиса – как будто каждый из говорящих мог бы оказаться в пространстве данного интерьера, дополняя воссозданную атмосферу домашней выставки. Они поясняют, что изменилось в восприятии неофициального советского искусства после перестройки и распада СССР. С прекращением неофициальности статуса художественных групп искусство стало доступным широкой аудитории, но был утрачен важный контекст , связанный с собственно подпольным бытованием нонконформистских произведений тех лет. То, как создавались, выставлялись, распространялись и описывались все эти арт-объекты, является важной неотъемлемой частью художественной практики – и эту составляющую становится сложным себе представить в респектабельном пространстве художественных галерей, где ныне размещены многие из работ советского неофициального искусства. 


В основе выставки – фотографии Игоря Пальмина, Валентина Серова, Юрия Рыбчинского, Игоря Макаревича и Георгия Кизевальтера. Здесь же – страницы самиздатовских сборников из собрания Международного Мемориала, некоторые арт-объекты и рисунки, созданные московскими художниками тех лет (Никитой Алексеевым, Ильей Кабаковым, Дмитрием Приговым и др.), стихи Всеволода Некрасова, Льва Рубинштейна, Генриха Сапгира, Игоря Холина и др. Все это сопровождается выдержками из переписки художников, текстами их воспоминаний.


<figure class="wp-block-image"><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/plavinskiy_0.jpg" /></figure>


Фотоснимки, сделанные как профессиональными фотографами, так и самими художниками, документируют художественные практики московского андеграунда. На кадрах –  мастерские (часто служившие и жилищем для художников или, напротив, создаваемые в совершенно неприспособленных для постоянной жизни местах, таких как подвалы или заброшенные деревенские дома), дружеские встречи на кухне, художники за работой, перфомансы. И, главное, выставки – квартирные, полуофициальные – т.е. не согласованные с Московским союзом художников и подчас закрывавшиеся до открытия, огромные очереди на всё-таки разрешённые выставки (в павильоне «Пчеловодство», в здании Горкома графиков на Малой Грузинской), или выставки на открытом воздухе – как, например, Измайловская выставка, состоявшаяся после разгона Бульдозерной.


Чрезвычайно интересна представленная на стендах переписка. Например, письма московских художников эмигрировшему в cередине 1970-х в Париж Игорю Шелковскому. Вместе с единомышленниками, живущими в СССР и США, несмотря на все географические и идеологические барьеры, он организует выпуск журнала «А – Я» (1979 – 1985), посвящённого советскому неофициальному искусству. В письмах его и ему – редакторские размышления о концепции и составе сборников, новости о художественной жизни в Москве и за рубежом, решение неизбежных трудностей, связанных с конспирацией (на случай, если корреспонденция, передаваемая по неофициальным каналам, будет перехвачена органами безопасности на границе), насущные вопросы, как выслать из СССР слайды картин и фотографии выставок. Переписка свидетельствует о чрезвычайной затруднённости, казалось бы, обыденных, но составляющих жизненную важность для художественной практики, процессов.


<figure class="wp-block-image"><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/igor-makarevich_ivan-chuykov-i-igor-shelkovskiy.jpg" /></figure>


Из письма Ивана Чуйкова Шелковскому от 22 ноября 1976:


<blockquote class="wp-block-quote">«У нас, в общем-то, всё по-прежнему. Только художественная жизнь как-то скисает. Активные люди устранились: кого купили, кто просто молчит – устал, кто уехал и т. д. А между тем общее чувство (по крайней мере в нашей группе участников прошлой выставки) таково, что выставка просто необходима. Действительно, нужно ведь действовать, активничать, если уж высунулись – время идёт и всё быстро забывается.В декабре Горком устраивает новую выставку с многими вновь принятыми. Видно, будет ужасный компот. Да и не в этом дело. Как показала выставка на Беговой – просто нельзя участвовать в официальной выставке, одно прикосновение всё губит.Ребята (Римма, Валера) хотят параллельно организовать на квартире-салоне выставку. Я присоединяюсь, но как-то не очень уверенно. Действительно, квартирные выставки как-то выдохлись, а тут ещё эта параллельность…»</blockquote>


<figure class="wp-block-image"><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/duhovka.jpg" /></figure>


В целом, выставка оставляет ощущение полноты, но некоторой даже излишней монографической подробности. Внимательное знакомство с экспонатами занимает несколько часов. В то же время, в восприятии объектов нет предзаданности – все отобранные для экспозиции изображения и предметы собраны в шестигранники, объединённые одной темой, перемещаться между которыми можно по свободной траектории. Замысел кураторов был подсказан работами Игоря Пальмина, одного из соавторов выставки. Так, в 1972 году им был создан фотообъект «Кубики», когда серия портретов неформальных художников была размещена на гранях детских кубиков, иллюстрируя принцип бесконечной вариативности образа. Точно так же принципиально разным и неповторимым будет прочтение посетителями открывшейся в Музее Москвы выставки.

Духовка и нетленка. Фрагменты жизни

 О выставке советского дизайна в МуАре им. Щусева

История повседневности

1920-е

1930-е

архитектура

дизайн

Материалы по истории повседневности в СССР и в других странах

музей

СССР

Текст и фотографии – Татьяна Кондакова В государственном музее архитектуры имени А. В. Щусева совместно с Международной арт-галереей ЭРИТАЖ, антикварными галереями и коллекционерами проходит выставка, посвящённая советскому дизайну. По концепции кураторов, выставка

Текст и фотографии – Татьяна Кондакова


В государственном музее архитектуры имени А. В. Щусева совместно с Международной арт-галереей ЭРИТАЖ, антикварными галереями и коллекционерами проходит выставка, посвящённая советскому дизайну. По концепции кураторов, выставка охватывает временной диапазон с 1920 по 1960 годы. Линия – от конструктивизма через арт деко и советский ампир, к модернизму. В экспозицию включены не только образцы мебели, но и декоративно-прикладного искусства, вазы, статуэтки, посуда. А для атмосферы – пропагандистские плакаты, макеты жилых и общественных зданий, аэропорта и советского павильона на международной выставке в Нью-Йорке, Дворца Советов и мавзолея. Палехские шкатулки с портретом Сталина и демонстрацией военной мощи СССР («Учение танковых войск») и даже муляжи еды с пищевой фабрики-кухни.


Проект создания новой, советской, мебели подпитывался идеями конструктивистской утопии, пропагандирующей рациональность и простые геометрические формы. В результате ширина получавшихся стульев подчас претендовала на размер византийского трона, хотя в квартирах было так тесно, что на домашних вечеринках с фокстротом приходилось переставлять мебель. Впрочем, это не занимало много времени, в 20-х мебель так же трудно добыть, как и квартиру, носки приличных цветов и еду. Писатель И. Ильф, например, ходил в розовых. А его коллеги спали на старых матрасах с Сухаревки (блошиный рынок), под которые подкладывали кирпичи, и на газетном мусоре. В лучшем случае на буржуазном диване с круглыми по бокам валиками. И страстно мечтали о телефоне, а не о конструктивистском столике-трансформере! И скорее под давлением обстоятельств отрицали наличие в квартире гарнитуров из красного дерева («Никаких красот – красного дерева, картин, украшений. Голые стены» – так описывала свой идеал удобства Лиля Брик в «Воспоминаниях»).


Владимир Маяковский, позирующий на таком стуле для Абрама Штеренберга в ожидании звонка от Лили (фотопортрет потом Родченко использует для коллажа в книжке «Про это») выглядит вовсе не императором, а скорее жертвой судьбы, из-за контраста своей громадной фигуры с низким и тесным для него стулом. Рационализм и любовь не всегда совместимы. А вот шкаф из красного дерева с констуктивистким стулом в одном интерьере – это возможно!


Устроители выставки, однако, не акцентировали внимание на сложностях быта двадцатых годов и после, которые испытывало большинство граждан, не только творческая интеллигенция. В героях этой выставки – советские дизайнеры и архитекторы (Иофан, Н. Е. Лансере, Щусев, Посохин и д.р.). 
Представленная здесь мебель вызывает ощущение, что у советских граждан всё было хорошо всегда. Разве только кроме некоторых из тех, кто её проектировал (например, архитектора Николая Лансере, который был репрессирован в 1931 году и проектировал мебель для сталинской номенклатуры, а также мебель для Смольного, ленинградского музея Ленина в Мраморном дворце – всё под надзором ГПУ в «шарашке»). А обычного посетителя, с биографиями архитекторов и дизайнеров не знакомого, восхитит добротная, красивая, удобная по большей части мебель, выставленная в пяти залах.


<figure class="wp-block-image"><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/divan_lansere.jpg" /></figure>


Широкие низкие устойчивые кресла с ножками-колонами, велюровая обивка диванов сиреневого, кажется, невозможного для красной России, цвета. Круглые столы с грозными львиными ножками, охраняющие картофель с горошком, кресла с изогнутыми ручками, украшенными резьбой. Массивные книжные шкафы и письменный стол с фанеровкой красным деревом. Часть обстановки из образцовой квартиры в доме для советских военноначальников на Фрунзенской набережной. Шкафы, в которые не прорвётся моль, однако и не спрятаться человеку, чтобы укрыться от вездесущего коллектива, сохранить жизнь и свободу.


<figure class="wp-block-image"><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/sirenevyy_divan_0.jpg" /></figure>


Один из уникальных экспонатов – конструктивистское кресло из квартиры писателя Юрия Трифонова, спроектированное Иофаном в рамках проекта «Дома на набережной». Вся мебель в этом элитном доме-коммуне, построенном для сотрудников ЦИК и Совета народных комиссаров, была создана Иофаном при участии техника-конструктора Головского для осуществления коллективного жития и быта. Мебель спроектирована по стандартным образцам, выдержанна в конструктивистском стиле, а значит функциональная. Буфет-сервант, например, имел отделения с обозначениями для салфеток, ваз и вилок с выгравированным хиповым лозунгом «Дети – цветы жизни». Эта громоздкая мебель диссонировала с расписанными под шёлк стенами и необыкновенными видами нездешней природы на потолках и тараканами на гладильных отделениях кухонных столов. А в некоторых квартирах, наверно, на такое кресло с презрением посматривали уцелевшие шкафы из дуба и красного дерева. Серванта из Дома на набережной на выставке не встретить – мебели Иофана из этого дома осталось мало. А вот вилки с весёлой гравировкой и муляжи блюд с фабрики-кухни запросто!


Вся мебель, представленная на выставке, в основном служила интерьером в домах-коммунах или советских театрах и музеях, общественных учреждениях, связанных с политической историей. Кроме предметов интерьера последнего периода 60-х, по которым можно представить быть советской квартиры простого гражданина, а не военной, политической и гуманитарной элиты. Правда, и это быт «образцовой» квартиры.


<figure class="wp-block-table"><table><tbody><tr><td><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/radiola_so_zvezdoy.jpg" style="width:250px;height:444px" /></td><td><img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/stul_so_zvezdoy.jpg" style="width:250px;height:444px" /></td></tr></tbody></table></figure>


Радиола и библиотечное кресло-трансформер. Дерево, фанеровка тополем. 1940. Александров, радиозавод № 3. Надпись на табличке под крышкой радиолы: «М. И. Калинину от артистов „Кировского” в благодарность за шефскую работу В.Ц.И. К. Ленинград, 1940»


Из самых запоминающихся экспонатов – части мебельного гарнитура «Хлеб коммунизма» смоленского дома-коммуны имени М. И. Калинина (проект И. В. Крестовского, артель «Ленинец», 1937 год). Мебель, декорированная резьбой с изображением колосьев, серпа и молота, с вставками из фарфора. На столе красуется стакан с надписью «Я грамотный». К 1937-му году в СССР было осуществлено обязательное 7-летнее обучение в городах и рабочих поселках. Интересный объект выставки – холодильник (ледник) 20-30-х годов из металла и дерева, похожий скорее на тумбочку на колесах, если бы не самоварный краник. Судя по дарственной табличке: «Дорогому Григорию Семеновичу от общества старых большевиков и политкаторжан, удачи в совместных боевых делах и работе», владелец ценного холодильника вряд ли долго оставался его счастливым обладателем. 


А вот неоконстуктивистская полированная тонконогая мебель 50-60-х, которая проектировалась с учетом малогаборитности жилищ и пропагандировалась на массовом уровне на выставках, посвящённых интерьеру образцовых квартир, – пожалуй, это уже на любителя. Разве что кого-то заинтересует обивка кресла с геометрическим узором, бледноватым, правда. И всё же образцы тканей периода конструктивизма, представленные на выставке, дают большую пищу воображению.


<img src="/wp-content/uploads/sites/all/files/image/vaza_lomonosov.jpg" style="width:200px;height:355px;float:right" />Отдельный раздел выставки – вазы как общественная награда и вазы для личного потребления. Сюжеты, изображённые на фарфоровых, из бисквита и стеклянных вазах – ни больше ни меньше, информационный документ советской эпохи. Здесь полёт в космос В. Терешковой и трудовые будни водителя грузовика. Воспитательная беседа юнгштурмовца с юными пионерами, пасторальный пейзаж колхозной деревни с флагом на крыше. Уборка урожая и послеполуденный отдых жницы. Есть редкие образцы, имитирующие технику и стиль веджвудовского фарфора. Только вместо ангелочков на них портреты Сталина. Жаль, не представлены образцы супрематического фарфора.


На революционность и любовь к локальным цветам у советских дизайнеров намекают красные и голубые дорожки, расстеленные экспонёрами у витрин и образцов мебели. Эти цветовые акценты задают тон весеннему настроению и смягчают строгость, которую сообщали залам собранные в сборку большие серые шторы и лепнина потолка.


История советского дизайна продолжает вызывать интерес. Об этом свидетельствует не только данное собрание, но проходящая в данный момент в галерее на Шаболовке выставка, посвящённая жизни района и наследию русского авангарда, где можно встретить реплики конструктивистских стульев из фанеры, сделанные сегодняшними студентами дизайн-мастерской ТАФ.

История, о которой может «рассказать» стул

 Выставка в ГМИИ

В ГМИИ им А.С Пушкина (Москва) до 29.03.15 открыта выставка, посвящённая 120-летию со дня рождения художницы Варвары Фёдоровны Степановой, супруги и соратницы Александра Родченко.

авангард

Повелитель стеклянной гармоники. Как узник КарЛАГа стал лидером «второй волны» советского авангарда

Духовка и нетленка. Фрагменты жизни

История, о которой может «рассказать» стул

В гостях у Родченко и Степановой