Текст и фотографии – Татьяна Кондакова
В государственном музее архитектуры имени А. В. Щусева совместно с Международной арт-галереей ЭРИТАЖ, антикварными галереями и коллекционерами проходит выставка, посвящённая советскому дизайну. По концепции кураторов, выставка охватывает временной диапазон с 1920 по 1960 годы. Линия – от конструктивизма через арт деко и советский ампир, к модернизму. В экспозицию включены не только образцы мебели, но и декоративно-прикладного искусства, вазы, статуэтки, посуда. А для атмосферы – пропагандистские плакаты, макеты жилых и общественных зданий, аэропорта и советского павильона на международной выставке в Нью-Йорке, Дворца Советов и мавзолея. Палехские шкатулки с портретом Сталина и демонстрацией военной мощи СССР («Учение танковых войск») и даже муляжи еды с пищевой фабрики-кухни.
Проект создания новой, советской, мебели подпитывался идеями конструктивистской утопии, пропагандирующей рациональность и простые геометрические формы. В результате ширина получавшихся стульев подчас претендовала на размер византийского трона, хотя в квартирах было так тесно, что на домашних вечеринках с фокстротом приходилось переставлять мебель. Впрочем, это не занимало много времени, в 20-х мебель так же трудно добыть, как и квартиру, носки приличных цветов и еду. Писатель И. Ильф, например, ходил в розовых. А его коллеги спали на старых матрасах с Сухаревки (блошиный рынок), под которые подкладывали кирпичи, и на газетном мусоре. В лучшем случае на буржуазном диване с круглыми по бокам валиками. И страстно мечтали о телефоне, а не о конструктивистском столике-трансформере! И скорее под давлением обстоятельств отрицали наличие в квартире гарнитуров из красного дерева («Никаких красот – красного дерева, картин, украшений. Голые стены» – так описывала свой идеал удобства Лиля Брик в «Воспоминаниях»).
Владимир Маяковский, позирующий на таком стуле для Абрама Штеренберга в ожидании звонка от Лили (фотопортрет потом Родченко использует для коллажа в книжке «Про это») выглядит вовсе не императором, а скорее жертвой судьбы, из-за контраста своей громадной фигуры с низким и тесным для него стулом. Рационализм и любовь не всегда совместимы. А вот шкаф из красного дерева с констуктивистким стулом в одном интерьере – это возможно!
Устроители выставки, однако, не акцентировали внимание на сложностях быта двадцатых годов и после, которые испытывало большинство граждан, не только творческая интеллигенция. В героях этой выставки – советские дизайнеры и архитекторы (Иофан, Н. Е. Лансере, Щусев, Посохин и д.р.).
Представленная здесь мебель вызывает ощущение, что у советских граждан всё было хорошо всегда. Разве только кроме некоторых из тех, кто её проектировал (например, архитектора Николая Лансере, который был репрессирован в 1931 году и проектировал мебель для сталинской номенклатуры, а также мебель для Смольного, ленинградского музея Ленина в Мраморном дворце – всё под надзором ГПУ в «шарашке»). А обычного посетителя, с биографиями архитекторов и дизайнеров не знакомого, восхитит добротная, красивая, удобная по большей части мебель, выставленная в пяти залах.
Широкие низкие устойчивые кресла с ножками-колонами, велюровая обивка диванов сиреневого, кажется, невозможного для красной России, цвета. Круглые столы с грозными львиными ножками, охраняющие картофель с горошком, кресла с изогнутыми ручками, украшенными резьбой. Массивные книжные шкафы и письменный стол с фанеровкой красным деревом. Часть обстановки из образцовой квартиры в доме для советских военноначальников на Фрунзенской набережной. Шкафы, в которые не прорвётся моль, однако и не спрятаться человеку, чтобы укрыться от вездесущего коллектива, сохранить жизнь и свободу.
Один из уникальных экспонатов – конструктивистское кресло из квартиры писателя Юрия Трифонова, спроектированное Иофаном в рамках проекта «Дома на набережной». Вся мебель в этом элитном доме-коммуне, построенном для сотрудников ЦИК и Совета народных комиссаров, была создана Иофаном при участии техника-конструктора Головского для осуществления коллективного жития и быта. Мебель спроектирована по стандартным образцам, выдержанна в конструктивистском стиле, а значит функциональная. Буфет-сервант, например, имел отделения с обозначениями для салфеток, ваз и вилок с выгравированным хиповым лозунгом «Дети – цветы жизни». Эта громоздкая мебель диссонировала с расписанными под шёлк стенами и необыкновенными видами нездешней природы на потолках и тараканами на гладильных отделениях кухонных столов. А в некоторых квартирах, наверно, на такое кресло с презрением посматривали уцелевшие шкафы из дуба и красного дерева. Серванта из Дома на набережной на выставке не встретить – мебели Иофана из этого дома осталось мало. А вот вилки с весёлой гравировкой и муляжи блюд с фабрики-кухни запросто!
Вся мебель, представленная на выставке, в основном служила интерьером в домах-коммунах или советских театрах и музеях, общественных учреждениях, связанных с политической историей. Кроме предметов интерьера последнего периода 60-х, по которым можно представить быть советской квартиры простого гражданина, а не военной, политической и гуманитарной элиты. Правда, и это быт «образцовой» квартиры.
 |  |
Радиола и библиотечное кресло-трансформер. Дерево, фанеровка тополем. 1940. Александров, радиозавод № 3. Надпись на табличке под крышкой радиолы: «М. И. Калинину от артистов „Кировского” в благодарность за шефскую работу В.Ц.И. К. Ленинград, 1940»
Из самых запоминающихся экспонатов – части мебельного гарнитура «Хлеб коммунизма» смоленского дома-коммуны имени М. И. Калинина (проект И. В. Крестовского, артель «Ленинец», 1937 год). Мебель, декорированная резьбой с изображением колосьев, серпа и молота, с вставками из фарфора. На столе красуется стакан с надписью «Я грамотный». К 1937-му году в СССР было осуществлено обязательное 7-летнее обучение в городах и рабочих поселках. Интересный объект выставки – холодильник (ледник) 20-30-х годов из металла и дерева, похожий скорее на тумбочку на колесах, если бы не самоварный краник. Судя по дарственной табличке: «Дорогому Григорию Семеновичу от общества старых большевиков и политкаторжан, удачи в совместных боевых делах и работе», владелец ценного холодильника вряд ли долго оставался его счастливым обладателем.
А вот неоконстуктивистская полированная тонконогая мебель 50-60-х, которая проектировалась с учетом малогаборитности жилищ и пропагандировалась на массовом уровне на выставках, посвящённых интерьеру образцовых квартир, – пожалуй, это уже на любителя. Разве что кого-то заинтересует обивка кресла с геометрическим узором, бледноватым, правда. И всё же образцы тканей периода конструктивизма, представленные на выставке, дают большую пищу воображению.
Отдельный раздел выставки – вазы как общественная награда и вазы для личного потребления. Сюжеты, изображённые на фарфоровых, из бисквита и стеклянных вазах – ни больше ни меньше, информационный документ советской эпохи. Здесь полёт в космос В. Терешковой и трудовые будни водителя грузовика. Воспитательная беседа юнгштурмовца с юными пионерами, пасторальный пейзаж колхозной деревни с флагом на крыше. Уборка урожая и послеполуденный отдых жницы. Есть редкие образцы, имитирующие технику и стиль веджвудовского фарфора. Только вместо ангелочков на них портреты Сталина. Жаль, не представлены образцы супрематического фарфора.
На революционность и любовь к локальным цветам у советских дизайнеров намекают красные и голубые дорожки, расстеленные экспонёрами у витрин и образцов мебели. Эти цветовые акценты задают тон весеннему настроению и смягчают строгость, которую сообщали залам собранные в сборку большие серые шторы и лепнина потолка.
История советского дизайна продолжает вызывать интерес. Об этом свидетельствует не только данное собрание, но проходящая в данный момент в галерее на Шаболовке выставка, посвящённая жизни района и наследию русского авангарда, где можно встретить реплики конструктивистских стульев из фанеры, сделанные сегодняшними студентами дизайн-мастерской ТАФ.