школа № 4, г. Вельск, Архангельская область
научный руководитель Алла Петровна Загоскина
В 2012 году моя семья приняла решение съездить на родину наших предков – в Вологодскую область, деревню Наумовскую (около 100 км от Тарноги). Еще до поездки мы знали о том, что сохранился дом, в котором проживал мой прадед Михаил Никонорович Басов с семьей. В этом доме родилась и моя бабушка – Галина Михайловна Афанасьева. Житель этой деревни Александр Николаевич Угрюмов, рассказал нам, что во время перестройки дома были обнаружены записные книжки М. Н. Басова, и теперь они находятся в фондах краеведческого музея села Тарнога. Записные книжки прадеда меня очень заинтересовали.
Эта работа написана на материале архивных документов, бесед с жителями деревни Наумовская и воспоминаний моей бабушки, Г. М. Афанасьевой, и мамы, В. А. Афанасьевой.
Профессиональная педагогическая деятельность
Мой прадед, Михаил Никонорович Басов, родился 13 октября 1887 года в деревне Петровская Вельского уезда Вологодской губернии в многодетной крестьянской семье. После окончания Пежемской начальной школы Михаил поступил в Тотемскую учительскую семинарию. В 1907 году, после семинарии, он был направлен в деревню Наумовская.
10 лет М. Н. Басов посвятил тому, что учил и воспитывал сельских детей. Думаю, что прадед в своей профессии был человеком не случайным. Видно, что он тщательно готовился к учебным занятия, используя при этом различные методики обучения. Залог успеха своей работы видел в использовании индивидуального подхода к каждому ребенку. Главными составляющими своей успешной работы прадед видел в том, что учитель должен любить, понимать детей и прислушиваться к ним. Вот что по этому поводу пишет прадед в своих записях: «внимательно присматриваться к ребенку…» Он придает большое значение детской самодеятельности: «чтение должно быть громким, правильным. Переучивать детей говорить так, как интеллигентная Москва, нет возможности и добиваться этого было бы бессмысленно. Научить сознательно относиться к читаемому».
К каждому ребенку он старался относиться нестандартно, с учетом индивидуальных особенностей личности, пытался развивать детей по интересам. Вовлекал всех в учебный процесс, добивался, чтобы дети думали и делали свои выводы, что способствовало развитию свободной, развивающейся личности.
Из записной книжки:
«Учитель должен выбрать ближайшее к истине, а никак не свое, чтобы у учеников было больше бодрости и уверенности в работе. Путем объяснения чтения мы должны добиваться, чтобы дети самостоятельно могли извлекать из книг всё, что дает она каждому образованному человеку. Отсюда важность библиотек при училищах. Необходимо организовывать внеклассное чтение. Для этого некоторые статьи дети прочитывают дома и на следующий день учитель беседует с детьми о прочитанных статьях. Нужно раньше вести детей к книжкам».
Большое значение прадед уделял изучению истории. Известно, что народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего. Это было очевидно и для прадеда.
Из записной книжки:
«Человек не должен обойтись без исторических знаний. Запоминание истории, именно хронология истории собственно способствует развитию памяти только специальной. Способствует развитию воображения».
Дальше прадед указывает:
«Первые уроки истории должны познакомить учеников с прошлым истории того места, где находится школа. Нужно связывать курсы истории с курсом родиноведения. <…> Результативно было бы введение в курс начальной школы обязательного преподавания истории».
Мне очень понятны эти записи о преподавании истории в школе, я абсолютно с ними согласен, потому что нельзя стать настоящим гражданином, не зная своей малой и большой Родины.
Когда Михаил Никонорович стал учителем, территория Наумовского земского начального училища значительно преобразилась – были посажены липовая аллея и фруктовый сад. Жительница Нижнего Спаса Мария Осиповна Шаманина, 1922 года рождения, рассказала, что липовая аллея до сих пор жива, в саду растут яблони-дички (культурные выродились).
Прадед был человеком разносторонне развитым и всегда стремился к расширению познаний, любил архитектуру и живопись. Будучи в Вологде, Ярославле, Москве сразу после окончания учительской семинарии, он старался как можно полнее изучить достопримечательности этих городов, посетил много экскурсий. Как видно из его записей, полученная информация приносила ему огромное удовлетворение:
«Пошли осматривать церковь Христа Спасителя. <…> Внутри храм поражает своей красотой и грандиозностью, пол сделан из мрамора. Стены тоже покрыты разноцветным мрамором. Вообще в храме очень хорошо. Храм этот в худом городишке мог бы подавить своей грандиозностью, но в Москве среди тоже громадных зданий он все-таки показывается очень большим».
Безусловно, Москва была для него одним из самых сильных впечатлений. В записной книжке он подробно описывает то, что ему удалось узнать при посещении Исторического и Геологического музеев, картинной галереи Румянцевского музея, Третьяковской галереи. Мне кажется, что прадед, столь подробно фиксируя увиденное и услышанное во время проведенных экскурсий, пытался таким способом сохранить полученную информацию, с тем чтобы «донести» ее в деталях до своих земляков. Ведь для сельских жителей в 1907 году экскурсионная поездка в Москву вряд ли была по карману, а других доступных информационных средств было явно недостаточно. Широта интересов моего прадеда огромна, но самое главное в том, что всеми своими знаниями он делился с односельчанами, помогая им стать образованнее и культурнее.
Общественно-политическая деятельность
С 1915 года Михаил Никонорович Басов являлся членом Тотемского отдела Вологодского общества изучения Северного края. Общество активно занималось исследованием истории, культуры, экономики и географии Русского Севера. Проводилась просветительская и воспитательная работа. Для этого организовывались экскурсии, лекции, доклады и сообщения членов общества не только в самой Вологде, но и в уездных городах губернии.
Предположительно, что именно в этот период времени, в 1914–1917 годах, прадед помимо учительской занимался общественной деятельностью. Из перечисления посещенных волостей видно, как много он ездил: Вожбальская, Куракинская, Мосеевская, Погореловская, Устьпеченгская, Никольская, Трофимовская, Фетишинская, Бережнослободская, Шевденицкая, Долговицкая, Бродовская, Юркинская, Харинская, Миньковская, Спасская. Прадед активно занимался общественной жизнью села, вопросами его преобразования. Старался принимать деятельное участие в судьбах нуждающихся. Вот подтверждающая запись:
«Справиться в попечительстве, почему долго нет пособия матери призванного Ивана Осиповича Попова».
В ходе проводимых проверок прадед принимал все возможные меры для того, чтобы устранить те нарушения, которые он выявлял. Так, он записывает:
«Сходов было три. Смета не составлена. Вообще всё счетоводство и делопроизводство почти не велось. Повинности не собирались и раскладки не делалось. Приговоров еще не представлено из Куракинского волостного правления».
Далее прадед пишет:
«Комитет работает плохо и жалованья получает мало. Милиционер плохо исполняет обязанности и берет взятки. Вожбальская волость».
Наряду с вопросами сельского хозяйства прадеда волновали задачи образования и самообразования. Есть запись: «д. Расловская Юркинской волости. Нужно открыть земскую школу».
Однако не всегда удавалось выполнить задуманное, добиться желаемых результатов. Отсюда и чувства неудовлетворенности и разочарования:
«Надоело ездить. Очень хочется убраться опять в Кокшеньгу и заняться пчеловодством. Чувствую себя неспокойно. Долго ли так протяну. Главное чувствую везде себя чужим».
Понимая, что общественная работа уже не приносит ему удовлетворения, в марте 1917 года прадед оставил школу на попечение другого учителя и выехал в город Тотьма. Его душа рвалась к земле, к конкретным делам. Прадеда и раньше интересовали вопросы пчеловодства, агрономии и селекции. Хотелось многое освоить и внедрить в производство, но не хватало конкретных знаний, навыков, опыта. Требовались консультации специалистов, без которых выполнить поставленные задачи было просто невозможно. Так он познакомился с преподавателем ботаники Вологодского молочно-хозяйственного института Николаем Васильевичем Ильинским.
Но это имело и другие серьезные последствия. Ильинский занимался политической деятельностью и склонил прадеда к вступлению в члены партии социалистов-революционеров.
Решение оказалось непростым. Из записей видно, что прадед много читал, изучал различные документы политического характера, размышлял о роли и месте партии в жизни человека и общества, взвешивал все «за» и «против» прежде чем принять окончательное решение. Вот записи:
«Для чего нужно объединяться в партии? Как смотрят на партийность у нас ранее и отчасти теперь. Опасность от нашей неподготовленности к вступлению в партии и выборы в Учредительное Собрание. Наконец если граждане не могут найти для себя партии, которая совпадет с его убеждениями, то придется всё же объединяться в партию беспартийн<ых>. Устраивая собрания члены партии воспитывают себя».
Далее прадед размышляет о народных социалистах:
«Кто такие народные социалисты. Для чего новая партия. Какова ближайшая задача н.с. Ведь идеал еще далек от осуществления».
Партия социалистов-революционеров занимала одно из ведущих мест в системе российских политических партий. В короткий срок после Февральской революции она превратилась в крупнейшую политическую силу. Эсеры были сторонниками демократического социализма, то есть хозяйственной и политической демократии. Оригинальность эсеровского социализма заключалась в теории социализации земледелия, состоявшей в том, что социализм в России должен начать произрастать раньше всего в деревне. Почвой для него, его предварительной стадией, должна была стать социализация земли, превращение ее в общенародное достояние. Политическая демократия и социализация земли были основными требованиями эсеровской программы-минимум.
Видимо, эти идеи были близки и понятны моему прадеду, который многие годы жил и работал в селе и являлся активным сторонником преобразования деревни, ее укрепления и развития. Для прадеда было очевидно, что создание сильного и независимого государства невозможно без укрепления деревни, ликвидации ее отсталости и бедности.
В период выборов в Учредительное собрание Тотемское бюро партии эсеров выдвинуло прадеда в качестве кандидата в депутаты. Большинство избирателей Спасской волости (по месту прежней работы) отдали свои голоса за тот список кандидатов, в который он был внесен. Однако даже при такой поддержке земляков прадед не набрал нужного количества голосов и в состав Учредительного собрания не попал.
Партийная деятельность также не увлекла его надолго, учитывая и то, что свои программные требования партия эсеров реализовать не сумела. Период пребывания его в членах партии социал-революционеров был непродолжительный и составлял менее года, с мая 1917 по январь 1918 года. Эти сведения получены мною из протокола допроса обвиняемого М. Н. Басова от 14 октября 1937 года (уголовное дело № 6269).
Главный интерес Михаила Никоноровича Басова – улучшение жизни сельчан и забота о земле
Деятельная натура моего прадеда не знала покоя. После выхода из членов партии все силы он обратил на хозяйственную работу: занимался пчеловодством, агрономией, другими сельскохозяйственными вопросами.
Интерес к пчеловодству был огромен. Прадед много читал, общался с коллегами, участвовал в работе семинаров и совещаний по пчеловодству. Полученные знания использовал в практической работе. Охотно делился с другими своими наблюдениями, экспериментами, приобретенными навыками. Много ездил по Вологодчине, агитировал население заниматься пчеловодством. Пчеловодство стало частью жизни прадеда, его второй профессией.
С 1927–1929 годов советское руководство разработало комплекс мероприятий по переходу к сплошной коллективизации сельского хозяйства. Весной 1929 года Наркомземом и Колхозцентром РСФСР был подготовлен проект пятилетнего плана по коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к 1933 году предполагалось объединить в колхозах 1,1 млн хозяйств. Намечаемые высокие темпы коллективизации предполагали (ввиду неподготовленности как основных масс крестьянства, так и материально-технической базы сельского хозяйства) такие методы и средства воздействия, которые вынуждали бы крестьян вступать в колхозы. Такими средствами являлись увеличение налогов на единоличников, усиление репрессивных методов воздействия на крестьянство и в первую очередь на его зажиточную часть.
Складывающаяся обстановка не оставляла прадеду какого-либо выбора – в 1930 году он вступил в колхоз «Гигант», при этом передал колхозу 50 ульев. Однако методы организации и хозяйствования в колхозе прадед разделял не по всем позициям. Форма добровольно-принудительного объединения колхозов собрала под одну «крышу» работников, среди которых было немало нерадивых, ленивых и безответственных людей. Соответственно и трудовой вклад колхозников был далеко не одинаков. В то же время распределение результатов труда определялось общим собранием участников колхоза, без учета личного вклада каждого, что прадед считал несправедливым. Возможно поэтому моя прабабушка Анна Александровна Басова продолжала заниматься личным хозяйством. Работа в колхозе налаживалась медленно, мероприятия по развитию пчеловодства, предлагаемые прадедом, тормозились. Фактически пчеловодство в колхозе разваливалось. Всё это не устраивало прадеда. Из материалов его уголовного дела (допрос обвиняемого) я узнал, что в 1936 году прадед находился в поиске другого места работы, намеревался трудоустроиться в Молочно-хозяйственный институт в городе Вологда. Однако судьба распорядилась иначе.
Работа хозяйственника требовала определенных знаний в сфере экономики. Видимо, имеющихся знаний по этим вопросам прадеду не хватало. Не случайно в своей записной книжке он пишет: «На Земское Собрание внести предложение, чтобы в Учительской Семинарии преподавали кооперацию и счетоводство».
В 1937 года он с семьей переехал в город Вельск и одновременно окончил курсы бухгалтеров.
Следствие, приговор, реабилитация
Уже на новом месте жительства, в Вельске, 17 сентября 1937 года Михаила Никоноровича арестовали по подозрению в «антисоветской агитации и террористических намерениях». Уверен, что прадеду, все дела и помыслы которого были направлены на преобразование и улучшение окружающей его жизни, арест казался страшной ошибкой. Предъявленное обвинение настолько не соответствовало его жизненным принципам и правилам, что вряд ли могло уложиться в его сознании. Как это следует из материалов уголовного дела, прадед давал показания по существу обвинения, представлял доказательства своей невиновности. Он и предполагать тогда не мог, что его доводы для органов следствия не имеют никакого значения и учитываться не будут. Следствие проводилось по установленной процедуре только с обвинительным уклоном и заранее известному результату: найти и обезвредить «врагов народа». Вот под эту акцию, организованную государством, и попал мой прадед. Несмотря на отсутствие объективных доказательств вины Михаила Никоноровича Басова в преступной деятельности, его признали виновным в контрреволюционной деятельности и антисоветской пропаганде.
Оказавшись заложником судебно-следственного произвола, прадед не дрогнул, не сломался, отверг все ложные и клеветнические измышления.
4 декабря 1937 года Михаил Никонорович Басов был приговорен к высшей мере наказания по решению тройки НКВД при Вологодской области, 15 февраля 1938 года приговор приведен в исполнение.
В 1956 году по жалобе сестры М. Н. Басова Ю. Н. Цывелевой производство по уголовному делу было возобновлено и проведено дополнительное расследование, в ходе которого были передопрошены свидетели. Расследование показало:
«Дополнительной проверкой установлено, что следствие по делу в 1937 году проведено необъективно. К моменту ареста Басова объективных доказательств, подтверждающих преступную деятельность в распоряжении следствия не было. По существу показаний свидетелей Басов не допрашивался, очных ставок не проводилось».
12 марта 1957 года Военным трибуналом Северного военного округа Басов Михаил Никонорович был реабилитирован, уголовное дело в отношении его прекращено за отсутствием состава преступления.
* * *
Короткую, но яркую, интересную и насыщенную жизнь прожил мой прадед. У него сталось трое детей, которые всегда гордились своим отцом.
В далеком 1937 году с Тарногской земли Михаил Никонорович Басов в разобранном виде перевез дом. Он планировал восстановить дом в Вельске, сделать его пригодным для постоянного проживания большой и дружной семьи Басовых. Строительство дома целиком легло на плечи моей прабабушки Анны Александровны Басовой. Этот дом под № 19 по улице Пушкина в городе Вельске сохранен и сегодня. И я считаю, что указанный адрес по праву является последним адресом моего прадеда.
После опубликования Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» в 1994 году моя бабушка Галина Михайловна Афанасьева обратилась в суд с исковым заявлением к органам КГБ о взыскании материального и морального вреда за незаконное осуждение своего отца Михаила Никоноровича Басова. Окончательного судебного решения по делу так и не было принято. По-видимому, судебные органы до сих пор не могут оценить масштабы причиненного вреда отдельным гражданам своей Родины, а также экономического ущерба, нанесенного государству. Да и вряд ли подлежит материальной оценке массовое истребление собственного народа, постоянный страх членов семей репрессированных, их боль и страдания.
Можем ли мы сегодня перечеркнуть или закрыть, предать забвению истинные страницы истории? Жизнь, будущее не простят этого, потому что в лавину террора 30-х – 50-х годов попадали лучшие, достойнейшие люди. Пример тому – жизнь и преданное служение своему народу моего прадеда Михаила Никоноровича Басова.