Отношение власти и общества в советское время к трагедии Бабьего Яра
29-30 сентября 1941 года в Бабьем Яру (Киев) фашисты расстреляли 33 тысячи евреев, позже количество жертв увеличилось до 100 тысяч. Казалось бы, у власти не было причин скрывать эту трагедию, однако, начиная уже с официального сообщения Чрезвычайной государственной комиссии («Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР», создана в ноябре 1942 г.), началось замалчивание того, что гитлеровцы уничтожают прежде всего евреев на оккупированной ими территории. Из официального сообщения были убраны все упоминания о евреях. Вместо слова «евреи» появился традиционный для советского языка эвфемизм – «мирные советские граждане».
На 1950 год было запланировано открытие памятника жертвам фашистского террора в Бабьем Яру, однако, из-за начавшейся (под маской борьбы с космополитизмом) в 1948 году антисемитской кампании, проект не был осуществлен .
После войны местные власти превратили Бабий Яр в городскую свалку и разрушили старое еврейское кладбище, где в том числе находились и могилы выдающихся деятелей еврейской культуры. Бабьему Яру было отказано в праве быть местом памяти, местом скорби – в конце 1940-х годов в местной печати поднимался вопрос о том, не разбить ли на склонах Бабьего Яра живописный парк, была даже идея построить танцплощадку. В 1950 году было решено уничтожить овраг, а на его месте построить стадион и разбить парк. Но этот проект не осуществился: в 1959 году против этого выступил писатель Виктор Некрасов, а весной 1961 года из-за неправильных инженерных расчетов (овраг не засыпали, а замывали) целый район Киева был залит жидкой грязью, было много человеческих жертв, однако официально было объявлено только о 145 погибших. Среди киевлян возникло суеверие, что «Бабий Яр мстит» за надругательство над жертвами войны. В 1962 году была предпринята третья и самая серьезная попытка уничтожить Бабий Яр. Бабий Яр был всё-таки засыпан, через него проложили шоссе и построили жилые дома. Кроме того было уничтожено еврейское кладбище, которое находилось рядом, а на его месте был построен телецентр. Между домами и телецентром возник огромный пустырь.
В 1960-е годы тема холокоста, символом которого стал Бабий Яр, становится довольно значимой темой для интеллигенции. В сентябре 1961 года в «Литературной газете» было опубликовано стихотворение Евтушенко «Бабий Яр». Стихотворение получило широкий резонанс в обществе. Стихотворение «Бабий Яр» (наряду с другими стихами Евтушенко) было использовано Дмитрием Шостаковичем для создания в 1962 году Тринадцатой симфонии, которая, как и само стихотворение, подверглось партийной критике. Так, 17 декабря 1962 года на встрече с интеллигенцией, секретарь ЦК по идеологии Леонид Ильичев сказал: «Антисемитизм – отвратительное явление. Партия с ним боролась и борется. Но время ли поднимать эту тему? Что случилось? И на музыку кладут! Бабий Яр – не только евреи, но и славяне. Зачем выделять эту тему?» .
В 1966 году под давлением общественности вблизи Бабьего Яра был установлен гранитный обелиск . В 1972 году началось строительство памятника . В 1976 году памятник был установлен, но это был типичный официозный памятник, который, конечно, не отражал характера трагедии. Кроме самого памятника, возмущение и протесты евреев вызвало то, что памятник был поставлен в стороне от настоящего места расстрелов.
В двадцать пятую годовщину Бабьего Яра (1966 год) произошел резкий всплеск интереса общества к этой трагедии. В журнале «Юность» выходит документальная повесть Анатолия Кузнецова «Бабий Яр». Однако, уже через несколько месяцев после выхода, книга вызвала гнев в ЦК ВЛКСМ, затем в ЦК КПСС, публикация «Бабьего Яра» вообще была признана ошибкой, переиздание запрещено, в библиотеках книгу перестали выдавать.
Ещё одним значимым событием стал траурный митинг в Бабьем Яру. В 1966 году в Бабьем Яре прошел первый неофициальный митинг памяти, на котором было не менее 1000 человек, в том числе представители украинской интеллигенции: Виктор Некрасов, критик Иван Дзюба, режиссёры Рафа Нахманович, Гелий Снегирёв, хирург Николай Амосов, авиаконструктор Олег Антонов, скульптор Валентин Селибер. На этот митинг приехал ряд представителей московской интеллигенции – Владимир Войнович, Петр Якир, Юлий Ким, Феликс Светов и другие.
Бабий Яр стал для евреев местом национального самосознания.
Каждый год, начиная с 1966 года, в Бабьем Яру проходили два митинга – официальный, Молотовского райкома, и неофициальный митинг еврейских активистов . От митинга к митингу число участников неофициального митинга росло, если в 1968 году их было 60-70 человек, то в 1969 уже 300-400, а в 1970 – 700-800 человек. Милиционеры и КГБ разгоняли эти митинги памяти, снимали с поездов тех, кто ехал из других городов, срывали траурные ленты с надписями на идише, сажали на 15 суток и т.д. Пойти 29 сентября к Бабьему Яру было своеобразным гражданским подвигом – вас могли оштрафовать, избить, уволить с работы. Были и более серьезные репрессии. Состоялось, по крайней мере, три суда над диссидентами, на которых обвиняемым среди прочего инкриминировались выступления на митингах памяти или статьи, описывающие разгон этих митингов.
Неофициальные митинги запрещались под формальным предлогом, что там «похоронены не только евреи», но реальным поводом, конечно, был официальный антисемитизм и неприятие властью любой неконтролируемой общественной активности.
В заключение можно привести слова Евтушенко: «Бабий Яр был преступлением фашизма. Но наше многолетнее замалчивание чужого преступления стало преступлением собственным. Замалчивание – это тоже убийство, убийство памяти» .
Литература по теме:
1) Альтман И. Мемориализация Холокоста в России: история, современность, перспективы // Неприкосновенный запас. 2005. №2/3 (40/41). (magazines.russ.ru/nz/2005/2/alt28.html)
2) Кузнецов А. Бабий Яр. Роман-документ / А.Кузнецов. – М.: Советский писатель: Олимп, 1991.
3) Макаров А. Бабий Яр: память общества – забвение государства // Мы не можем молчать. Школьники и студенты о Холокосте. Выпуск 2: Сб. / Сост.: А.Е. Гербер, Д.В. Прокудин / под ред. И.А. Альтмана. – М.: Фонд «Холокост», 2006. – С.365-366.
4) Русская литература о Холокосте: хрестоматия / Сост. М.М. Альтман. – М.: НПЦ «Холокост», 1997.
Алексей Макаров