В мрачные 50-е гг., в стране, где не было почти никаких культурных контактов с внешним миром, мне посчастливилось прочитать «В ожидании Годо». Может показаться глупым, но я тщетно ищу лучшую, чем эта, пьесу. С первого момента Вы представлялись для меня божеством в духовной сфере.
Это строчки письма, отправленного из чехословацкой тюрьмы литератором Вацлавом Гавелом — литератору Сэмюэлю Беккету, в свободный мир. Перед нами — первая биография Вацлава Гавела (1936-2011) на русском языке. Ее написал Иван Беляев — журналист и эрудит; он не ограничился жизнеописанием своего героя: книга может быть прочитана и как краткая история чехов и словаков (в меньшей степени) в последние сто лет. Вацлав Гавел был един во многих лицах: он и писатель, и полемист, и поэт, и диссидент, и политический заключенный, и политик — президент двух стран. В одном позднем интервью он сказал, что предпочел бы такое определение своей личности, — драматург, проявивший себя гражданином. О двух этих его личинах следует сказать подробнее.
В ранние годы своей жизни почти каждый человек — всего лишь актер, играющий по канве окружающего мира взрослых. Гавел родился в семье бизнесменов, для которых предпринимательство было больше, чем погоня за прибылью. Дед Гавела и его сыновья занимались строительством. Дед открыл на Вацлавской площади пассаж «Люцерна», где работал, в частности, один из первых кинотеатров. Отец Гавела — Вацлав Мария и дядя Милош застроили район Баррандов; в 1933 г. там открылась знаменитая киностудия. Милош Гавел был одним из «отцов» чешского кинематографа, успешным продюсером; вероятно, он до некоторой степени разделял националистические взгляды, а в годы немецкой оккупации благополучно уживался с режимом Протектората. После войны он был подвергнут денацификации, а в начале 50-х бежал с любовником в Мюнхен.
В социалистической Чехословакии юный отпрыск известной фамилии Вацлав скоро столкнулся с трудностями в получении образования. Наверное, лучшей была первая его школа — лицей короля Иржи в Подебрадах (1946-1950), довольно суровое и отчасти скаутское учреждение, где Гавел учился вместе с режиссером Милошем Форманом, драматургом Иваном Пассером, будущими террористами — братьями Машинами. Из-за своего “социального происхождения” продолжать обучение Гавел мог, по сути, только в школе рабочей молодежи. Для этого пришлось устроиться на работу лаборантом в Высшей школе химических технологий. Поступить в институт ему удалось в 1955, да и то не на отделение кино, а на экономику транспорта. Уже в эти годы заметно стремление Гавела к самостоятельно организованной культурной деятельности. Со своим соучеником, сыном дипломата Копецкого они создали группу Шестатржицатников. Это было состязание добрых друзей — поэта Иржи Паукерта (псевд. Кубена; был влюблен в младшего брата Гавела — Ивана), драматурга Йозефа Тополя, искусствоведа Веры Лингартовой, журналистки Виолы Фишеровой. Они выпустили пять номеров журнала «Диалоги 36». С 1956 г. Гавел публиковался в одних изданиях с Б. Грабалом, Л. Фуксом, Л. Вацуликом.
Драматургом Гавел стал в армии, где служил в 1957 в саперном полку. Они организовали самодеятельный театр, для которого Вацлав сочинил пьесу «Жизнь впереди», ставшую чрезвычайно популярной. По окончании службы Гавел, по-прежнему лишенный возможности учиться и работать профессиональным литератором, устроился машинистом сцены в театр АВС. С этого момента судьба его тесно связана с Пражскими городскими театрами — сетью маленьких заведений. Именно для них он пишет свои пьесы, создавшие Гавелу имя, — «Автостоп», «Праздник в саду», «Уведомление». В «Празднике…» он говорит о средних слоях как основе общества. Главные черты поэтики Гавела — элементы политической сатиры и театра абсурда. Гавел ориентировался на творчество Беккета, Ионеско и знаменитого пражанина Кафки. Важнейшей Гавелу представлялась проблема языка как ритуала, исследование фразы и слова. В пьесе «Уведомление» речь идет об искусственных языках — птидепе и хорукорум, вероятно, автор имел в виду «социалистический новояз». Интересно, что много позже Гавелу пришлось решать «языковую ритуальную проблему», будучи президентом, когда разразилась «война с дефисом» — выбиралось название страны: Чехословакия или Чехо-Словакия.
Гавел достаточно быстро становится известным драматургом, в 1963 г. «Праздник в саду» ставит знаменитый Отомар Крейча, а год спустя происходит премьера в Западном Берлине. Гавел имеет возможность зарубежных командировок, бывает в ФРГ, США. В картотеке госбезопасности он причислен к кандидатам для тайного сотрудничества. Однако Гавел-драматург проявляет себя в качестве гражданина.
Общественный перелом наметился в начале 1968. Гавела можно назвать одним из идеологов Пражской весны. В марте он опубликовал статью На тему оппозиции, требуя многопартийности и реабилитации репрессированных и эмигрировавших. Гавел был одним из основателей Клубов беспартийных активистов и независимых писателей. В дни оккупации страны войсками СССР и ОВД из либерецкой радиостудии Гавел призывал относиться к присутствию иностранных войск как к стихийному бедствию; не вести переговоров с тучами, а сопротивляться и ускользать как от дождя. Зонтиками от этого дождя Гавел называл интеллект, остроумие и фантазию. Гавел предлагал взять за примеры поведения Гуса и Швейка. Самоубийство Яна Палаха он считал предостережением о нашем общем моральном самоубийстве.
С начала 70-х Гавел замыкается в кругу близких друзей (Кубены, Тополя, Когоута, Вацулика), живет , в основном, на западные гонорары; некоторое время работал на пивоваренном заводе, куда ездил на своем красном Мерседесе, к радости простых сослуживцев. Новая работа придала творческий импульс: Гавел пишет пьесы-ваньковки (по имени одного из героев) с автобиографическими мотивами. В 1975 драматург-диссидент совершает два больших поступка. В марте он написал открытое письмо президенту ЧССР Гусаку, в котором обвинял власть в экзистенциальном давлении на человека. Осенью в любительском театре на окраине Праги сыграли его переделку «Оперы нищего» Гея-Брехта, где, например, в финале главный герой Макхит становился осведомителем тайной полиции. Спектакль стал более общественным событием, нежели культурным.
Ключевым событием в жизни Гавела стало участие в создании Хартии-77, общественного движения за соблюдение Хельсинкского пакта. О написании документа и основании организации было решено 11 декабря 1976 на встрече Коржана, Гавела, Млынаржа, Когоута и Немеца; чуть позже присоединились другие диссиденты. Текст документа был написан Когоутом и Гавелом, в рождественские каникулы ее подписал 241 человек. 6-7 января 1977 диссиденты начали распространять Хартию, успели передать ее на Запад, очень скоро были задержаны. Гавела арестовали 14 января; пожилой Ян Платочка умер от инфаркта после допроса 13 марта. Гавел написал 6 апреля письмо генпрокурору, согласился прекратить публичные выступления и сосредоточиться на театральном творчестве. В одной из написанных вскоре пьес главный герой с сожалением произносит, что в тюрьме говорил больше, чем следовало.
Надо сказать, что Хартия-77 не стала общенациональным движением: к 1990 г. Хартию подписали 1883 чел., тогда как письмо в поддержку мира и социализма сразу подписали многие тысячи деятелей культуры, в том числе и будущая вторая жена Гавела. В октябре 1977 Гавела приговорили к 14 месяцам тюрьмы (отсрочка 3 года) за попытку нанести ущерб государственным интересам за границей. Драматург-гражданин ответил эссе «Сила бессильных» (1978). В нем он писал о необходимости конфронтации оппозиционных сил (бессильных) с властью в сфере человеческого сознания и совести. Гавел призывал к деятельности против манипулирования — к письмам интеллектуалов и забастовкам рабочих, к отказу от голосования, к голодовкам и рок-концертам. (Следует сказать, что непосредственным поводом для написания Хартии-77 стало уголовное преследование рок-музыкантов из Plastic People of Universe и DG-307). Гавел подвергся наружному наблюдению, тайным обыскам, полицейскому надзору. 29 мая 1979 он был арестован и вскоре приговорен к 4,5 годам тюрьмы. В заключении Гавел работал сварщиком, писал родным (позднее были изданы «Письма Ольге», первой жене Гавела Ольге Шплихаловой), тяжело болел. Тогда и там начались проблемы с легкими, которые перешли в онкологическое заболевание. В апреле 1983 Гавел был досрочно освобожден и вернулся к активной театральной работе (пьесы о Фоустке и Фистуле — Фаусте и Мефистофеле; о безуспешных попытках реформировать нереформируемое).
Восхождение драматурга-гражданина на политический Олимп начинается в 1988 г. Гавел был одним из восьми интеллектуалов-диссидентов, приглашенных на известный завтрак с Миттераном во время его пражского визита 9 декабря 1988. Гавел участвовал и в демонстрации на День прав человека и в неделе памяти Палаха, за что снова был осужден, на сей раз, на 9 месяцев условного заключения. 17 июня 1989 публикуются Несколько фраз, Гавел — снова один из авторов манифеста, и его подписывают уже 40 тысяч человек. На церемонии награждения во Франкфурте (книжная ярмарка) Гавел снова возвращается к излюбленной теме силы слова, он сравнивает слово Рушди и слово Хомейни, вспоминает слова Христа, Маркса, Фрейда и Ленина. 27 октября Гавел в последний раз арестован, правда, по состоянию здоровья отправлен в обычную больницу (снова легкие!), а в тот же день на сцене пражского гос.театра исполняли отрывки его пьес.
Гавел сразу же становится одним из лидеров Бархатной революции, одним из создателей Гражданского форума 19 ноября (штаб движения был в театре Laterna Magica, с которым Гавел сотрудничал еще в 50-е). 21 ноября на Вацлавской площади Праги состоялась грандиозная демонстрация, и Гавел провозгласил там, что в страну возвратилась История. Это стало своеобразным эпилогом дискуссии Гавела и Кундеры в 1969 о значении Пражской весны: Кундера называл ее события историческими, а Гавел считал достаточно провинциальными. События 1989 года, как видим, он оценивал иначе. Там же, 10 декабря на Вацлаваке, Гавел объявил об отставке Гусака и формировании правительства народного согласия.
В начале заметки приводился отрывок письма Гавела Беккету. Времена изменились, и теперь Гавел говорил о приходе Годо, о том, что пришло время делать историю. Когда-то Платон писал, что государством должны править интеллектуалы (философы). Когда в Восточной Европе рухнул социализм, в Чехословакии идею Платона удалось воплотить в жизнь. Драматург-гражданин был избран президентом, решение Законодательного собрания ЧССР было единогласным. Теперь театром Гавела стало общество, сценой — государство, а сподвижниками — дружеский мешок блох (Кржижан, Вондра и др.). Искусствовед и знаток чешского театра Георгий Коваленко вспоминает, что Гавел в годы своего президентства нередко назначал встречи именно в театре; речь идет о театре «На балюстраде», где Гавел работал в 60-е вместе с Яном Гроссманом. Коваленко вспоминает его как умного и обаятельного собеседника: Он был похож на большую рыжую красивую собаку! Пожалуй, программной можно назвать речь Гавела в американском конгрессе 21 февраля 1990: Интеллектуал взваливает на себя бремя власти, чтобы изменить сознание людей. При поддержке и участии Гавела чешские и словацкие власти осуществили реформы: приватизацию, реституцию, люстрацию, федерализацию. Последняя привела к мирному разделению ЧСФР на два государства. Гавел стал первым президентом Чехии в 1993-2003 гг., способствовал присоединению страны к НАТО (пояс стабильности) и Евросоюзу (он ограничит суверенитет посткоммунистических мафиози, финансовых акробатов и их политических защитников). Во многом эти годы остались в истории как война двух Вацлавом — президента Гавела и премьера Клауса, первый верил в человека и культуру, второй — в рынок и политику. Уйдя на покой, Гавел написал об этом несколько аллегорическую пьесу «Уход», и даже успел ее экранизировать перед своей смертью в 2011, сам выступив режиссером.
Принято считать, что пражский гений Кафка писал о безуспешных попытках своего романного героя попасть в Замок, вдохновляясь, в том числе, пражским Градом, господствующим над городом. В молодые годы Гавел вместе с однокашниками по лицею короля Иржи — Пассером и Форманом написал сценарий экранизации «Замка». Проект этот в социалистической Чехословакии не состоялся. Зато мужественная деятельность Гавела как драматурга и гражданина , после трудной дороги, привела его в заветный Замок — пражский Град, резиденцию главы чешского государства.