В новом выпуске «Историка за верстаком» — Иван Гринько, к.и.н., докторант Института этнологии и антропологии РАН, начальник управления музейно-туристского развития ГАУК «МОСГОРТУР».
Иван Александрович — не историк, а скорее антрополог по самоопределению —рассказал о своем образовании на истфаке МГУ и ответил, как ему училось (цитатой одноклассника: «Мне — легко. Я — умный»). Он вспомнил, что в институте его практически не учили работать с источниками, а сейчас, когда он обучает менеджеров культуры, он с этого начинает. Более того, он вообще не понимает, кого пытались сделать из него в университете: ученого? Школьного учителя истории?
У гостя спросили, что бы он посоветовал молодым историкам. А посоветовал бы он после получения диплома поехать за рубеж и попробовать сделать карьеру там. В России, к сожалению, практически отсутствует система поддержки молодых историков «при переходе из юношеского спорта во взрослый».
Гринько рассказал о своей диссертации по музейной антропологии и менеджменту, которую он писал, пытаясь ответить на вопрос, как реорганизовать эту сферу.
Гость объяснил, как интерес к музейному делу в нем сочетается с исследованием советской карикатуры. Он посетовал, что в массовом сознании не развито представление о музеях в смеховой культуре: эти институции традиционно считаются чем-то априори серьезным и скучным.
Гринько с ведущими обсудили главные проблемы музеев в мире и в России. Почему российские музеи оказались сейчас в выигрышном положении в плане выживания, которым сейчас заняты все? Потому что они получают финансирование от государства, а на Западе это далеко не всегда так. Из-за локдауна музеи потеряли львиную долю своих доходов от продажи билетов и сувениров, а потенциальные доноры куда менее охотно жертвуют, потому что у самих проблемы. Гость вспомнил поговорку по этому поводу: «У сытого много проблем, а у голодного — только одна».
Другой проблемой музеев он назвал замену профессионализма активизмом. В связи с этим гость объяснил, зачем в музейном деле нужны профессиональные стандарты и почему в России с ними плохо.
Иван Александрович рассказал, в чем отличия музея в восприятии общества и его сотрудников, а также что общего, по мнению последних, у музея и американской полиции.
Гринько описал, как формировался современный образ музеев в СССР, начиная с 1920-х годов. После революции они стали пристанищем для многих «бывших», а уже в 1960-х там работали многие диссиденты. Таким образом, музеи превратились в своего рода убежища. Гость заметил парадоксальный факт: в советское время музей был единственным местом, где можно увидеть голую женщину.
Гринько рассказал о своей работе в Департаменте культуры Москвы — он возглавляет управление, которое занимается организацией взаимодействия и координацией более чем 100 культурных институций в городе. Он заявил, что музеи, в том числе исторические, очень плохо связаны с наукой, и это проблема. В истории очень важна деконструкция источника, но нет ни одного музея, который бы учил посетителя относиться к историческому источнику критически.
Поговорили о соотношении больших нарративов и личных историй в музеях, а также обсудили музей «Новой хронологии». Далее разговор зашел об академической этике и цензуре в музейной сфере в России.
Говоря о системе школьного образования в России, гость похвалил ЕГЭ (связав претензии к нему с конфликтом поколений), но посетовал на провал реформы высшего образования. Основных причин, на его взгляд, две. Во-первых, в полном игнорировании интересов профессорско-преподавательского состава, а во-вторых, во внутренних институтах. «Строить университет XXI века, когда в нем сохраняются структуры по сути планово-феодальные — это нонсенс. Строить университет XXI века при отсутствующем институте репутации, когда ректор, декан, завкафедры может списать диссертацию, и ему ничего за это не будет, он даже не покраснеет — это невозможно». Но движение к Болонской системе — это движение в правильном направлении.
Говоря о научном просвещении, гость сравнил с пандемией ситуацию повального исторического невежества. Однако оказалось сложно определить границы этого понятия. Участники беседы обсудили фильм «Союз спасения» и сериал «Великая». Гринько рассказал, что из-за пандемии ковида огромное количество исторического контента оказалось в сети. Затем гости поговорили о новых цифровых форматах исторического просвещения: виртуальные выставки, сервисы вроде Яндекс.Кью (где он выступает как эксперт), разные курсы и т.д. «Чтобы включить механизм исторического просвещения, нужно сначала запустить механизм соучастия. Человек не должен просто поглощать исторический нарратив, этого мало. Он должен участвовать в работе над источником, в его деконструкции, в качестве подмастерья помогать историку за верстаком. Чтобы вовлечь, нужно объяснить, как это работает, а не просто сказать: я сейчас расскажу, как есть на самом деле».
Гость рассказал о своем видении исторической политики — а точнее, множества разрозненных исторических политик — в России. Он сравнил ситуацию с китайской, где эта политика более цельна. Там здания краевых музеев проектируют лауреаты Притцкеровской премии. «Вы можете себе представить, чтобы условная Заха Хадид приехала в Воронеж проектировать здание местного краеведческого музея? В Китае это реальность».
Говоря об обществе «Мемориал», Гринько сказал, что его роль огромна: оно уже больше 30 лет дает историкам и простым людям тяжелые уроки того, что во всем мире называется трудным наследием. Работу «Мемориала» он назвал подвижничеством.
Организаторы цикла «Историк за верстаком» — Вольное историческое общество и Международный Мемориал. Руководители проекта и ведущие — Константин Морозов и Никита Соколов.