Ко дню памяти жертв политических репрессий наш бывший президент отметился в фейсбуке: «Иосиф Сталин и другие руководители Советского государства того времени заслуживают самой жесткой оценки. Это должно остаться в анналах нашей истории, чтобы никогда этого не повторилось. Потому что война со своим народом – это тягчайшее преступление».
Пост вызвал живую реакцию аудитории страницы — более 180 публикаций и около полутора тысяч комментариев, среди которых были откровенно недружелюбные). Отвечая на них, Дмитрий Медведев сформулировал замеченную многими журналистами максиму:
«Любовь к усопшим тиранам — обычное человеческое заблуждение. Очень комфортно быть сталинистом, понимая, что за тобой не придут ночью».
Трудно согласиться с Антоном Носиком в том, что «ни Сталин, ни Александр Македонский, ни Уинстон Черчилль не являются центральной темой для интернет-сообществ своих стран. Это всё уже история».
Разумеется, Сталин никогда не доберётся до «топа» тем интернет-дискуссий. Но он остаётся единственной исторической фигурой, способной создать волну обсуждений в широких кругах пользователей, на его счёт есть мнение почти у каждого.
Очевидно, что тема Сталина в любом контексте остаётся красной тряпкой для шумного интернет-сообщества. Рецепт успеха многих нынешних (и нередко вполне коммерческих) авантюр на ниве российской истории прост: хочешь быть замеченным — поиграй со Сталиным.
Вспомним историю со школьными тетрадями из серии «Великие люди России», вышедшими в апреле 2012 года с портретом Сталина на обложке (новость 1, 2). Своё мнение о ситуации тогда высказало множество известных людей, многие из которых даже не ознакомились с предметом обсуждения. Ведь речь идёт о тени Сталина в современной России — чрезвычайно важном вопросе. Отметим, что тетради, продававшиеся по немалой для своей себестоимости цене, сложно было купить уже на следующий день после выхода новости. Их расхватали как пирожки.
Не меньшее внимание привлекла в июле этого года инициатива художников Ильи Техлкиди и Ксении Бараковской. К 75-летию Большого террора были выпущены плакаты то ли порочащие Сталина, то ли рекламировавшие его «чёткий» образ (Сталин сравнивался с Facebook, Twitter и т.п.). При всей сомнительности художественных и качеств плакатов и креативности замысла, они вызвали широкую дискуссию. Их авторы быстро стали героями рунета.
Размышляя на страницах «Новой Газеты» над высказываниями Дмитрия Медведева, журналист Андрей Колесников говорит о якобы устоявшемся «общественном консенсусе» – Сталин угробил миллионы, но Сталин выиграл войну. Тезис весьма спорный. Не нужно забывать, что идея подобного «общественного консенсуса» активно насаждается самой властью. Вспомним, что незадолго до того как Медведев впервые выступил с осуждением Сталина, в Москве мэрия вполне официально собиралась повесить плакаты с портретом генералиссимуса к празднику Победы. Даже в нынешнюю кампанию перед выборами в Государственную Думу положительные оценки личности Сталина звучали как со стороны прокремлёвского движения «Наши», так и оппозиции. В плане реакции «общества» образ вождя народов кажется не столь очевидным. Социологические опросы показывают, что Сталин, хоть и не вызывает столь резкого неприятия, как ранее, всё же не заслуживает возвращения на пьедестал российской истории ни в прямом, ни в переносном смыслах.
Сомнительным потому представляется и другой тезис Колесникова — о том, что своими высказываниями Медведев противопоставил себя «консенсусу». Смелым противопоставлением был бы призыв к пересмотру учебников, к более глубокому изучению роли Сталина в войне и проблеме 22 июня, смелым был бы отказ от официальной устоявшейся позиции по этим болезненным вопросам (суровой ниткой вплетенной в ткань нынешней государственной «идеологии»). Однако даже в самых «откровенных» замечаниях Дмитрий Медведев этого не предполагает:
«Это была победа всей страны, в том числе и руководства, какое бы оно ни было, как бы мы к нему ни относились. Мне, например, там значительная часть людей совсем несимпатична, но это всё-таки была их победа, не только победа народа, но и тех решений, которые тогда принимались, и это было сделано не вопреки, а совместно. Но, с другой стороны, говоря об этом, мы должны помнить, к чему привели эти репрессии. Я сейчас не буду называть никаких цифр. Моя оценка была и остаётся прежней: кому-то она, может, и не очень нравится, но я считаю, что за то, что происходило тогда, целый ряд руководителей Советского государства – не только Иосиф Сталин, но и целый ряд других руководителей, – безусловно, заслуживает самой жёсткой оценки».
За высказываниями премьера видна попытка вовсе не осудить, но скорее нормализовать образ вождя. Очевидно, что для общественного порядка элегантный, в традициях европейского гуманизма, шрам лучше чем открытая и уже не первое десятилетие гноящаяся язва.
Есть и ещё один важный аспект подобной позиции Медведева. Осуждение Сталина без пересмотра основополагающих моменов истории XX века — это чрезвычайно удачный шаг с политической точки зрения. Не настраивая против себя людей, воспитанных на брежневских исторических штампах, премьер выбивает почву из-под ног образа Сталина-оппозиционера. Это тот Сталин, который борется с коррупцией, и противостоит мелочному воровству и мещанству современной власти. Ещё недавно ни о каких проблемах с созданием полиграфии для коммунистических «сталинобусов» (или «автобусов Победы» — с парадным портретом Сталина на кузове) и праздничных плакатов не могло идти и речи — всеядные издательства с удовольствием брались за любую работу. Однако именно в этом году многие решили проявить политическую разборчивость, на что сетуют представители КПРФ.
Сталин и депортированные народы
За пределами немногочисленных сообществ правозащитников, пожалуй, единственной консолидированной и влиятельной силой с чёткой антисталинской позицией в российском обществе выступают диаспоры депортированных некогда народов. Навсегда запечатлённый в национальной памяти, образ Сталина вызывает неприятие и отторжение у представителей кавказских народов, даже большее, чем у этнических русских. Так, например, лишь после обращения чеченского землячества к городским властям Екатеринбурга в городе было запрещено курсирование «сталинобуса».
Ежегодным апогеем ненависти к Сталину становятся дни памяти жертв депортаций в национальных республиках. Однако в различных субъектах федерации риторика этой ненависти весьма отличается — здесь дело и в политической дерзости руководства, и в самих характерах поминовений.
В Чечне в 2011 году день памяти о депортации был перенесён с даты начала депортации 23 февраля на 10 мая (день похорон Кадырова-старшего), и фактически лишен своего исторического содержания, получив «беззубое» название дня памяти и скорби. Несмотря на это, именно на чеченских памятных мероприятиях, тщательно организованных местной властью, антисталинские лозунги в этом году звучали наиболее явственно:
«Почему нас репрессировали? Мы обвиняем Сталина. Конечно же, он виноват! Будь он проклят! Но были люди, которые продались и работали против собственного народа. И отчасти они виноваты в депортации», –
восклицал Рамзан Кадыров, обращаясь к землякам в Государственном театрально-концертном зале Грозного.
В Карачаево-Черкессии где историческая дата памяти была сохранена, а сами поминальные практики носили явно более стихийный характер, фигура Сталина как будто бы отступила, освобождая место в речах официальных лиц описаниям трагедии карачаевского народа. «Карачаевцы, подобно другим репрессированным народам, стали жертвами тоталитарного режима», — отметил глава республики Рашид Темрезов.
Отсутствует упоминание о Сталине и в риторике официальных лиц Ингушетии. более склонных винить «страшный режим», чем персонифицировать его в опасной с политической точки зрения фигуре. При этом, как отмечает корреспондент «Кавказского узла», участники мероприятий 23 февраля 2012 года вне сцены были намного более конкретны, называя виновника депортаций.
Нужно ли говорить, что сочетание пресловутой сталинистской политкорректности лидеров большинства национальных республик свидетельствует о месте Сталина в аморфной современной российской идеологии не меньше, чем претенциозно-либеральные высказывания Дмитрия Медведева?
Никита Ломакин
 |  |  |
 |  |  |
 |  |