школа, д. Верхняя Троица, Тверская область
научный руководитель Наталия Александровна Чижова
Всем, безвинно расстрелянным, погибшим и выжившим в годы сталинских репрессий, посвящается
Наш рассказ – это трагическая история Александры Ивановны Березиной, жертвы политических репрессий, имя которой занесено в Книгу памяти жертв политических репрессий Калининской области. Александра Ивановна Березина, уроженка деревни Филитово Кашинского района Тверской области, была арестована в 1939 году, осуждена по ст. 58-14 УК РСФСР («контрреволюционный саботаж») и приговорена к 10 годам лишения свободы. Из мест заключения она не вернулась. На протяжении многих лет родственники А. И. Березиной пытались узнать о ее судьбе, причинах ареста, месте отбывания наказания. Что-то удалось выяснить по отрывочным воспоминаниям ее детей, но узнать все не удавалось. Это постарались сделать мы – правнучка А. И. Березиной Наталия Александровна Чижова, руководитель нашей исследовательской деятельности, и мы, авторы этой работы.
«Есть женщины в русских селеньях…»
Александра Ивановна Березина родилась в 1896 году в селе Савцыно Кашинского района Тверской области.
Судьба Александры трагична. Она стала одной из тех, кто попал в жернова политических репрессий и кого эти жернова безжалостно перемололи, как перемололи они тысячи ни в чем неповинных людей.
После революции, скорее всего в 1918 году, Александра вышла замуж за Александра Матвеевича Березина, 1889 г. р. Вскоре у них родился мальчик-первенец, который умер во младенчестве. Затем родились дети: Клавдия (р. 31.03.1921), Евдокия (р. 15.03.1923), Анна (р. 08.12.1925), Василий (р. 15.04.1930), Николай (р. 08.05.1932).
О жизни Александры Ивановны до ареста известно немногое. Скорее всего, она была такой же, как и у многих жителей довоенной деревни. В 30-е годы началась коллективизация, Александра Ивановна и Александр Матвеевич Березины отказались вступать в колхоз, оставшись крестьянами-единоличниками. К началу 1-й пятилетки (1928 г.) в сельском хозяйстве преобладали именно такие мелкие единоличные крестьянские хозяйства (до 25 млн хозяйств).
Кто такой «единоличник»? Единоличник – это крестьянин, не вступивший в колхоз, живущий самостоятельно, ведущий свое хозяйство, не получающий ни финансовой, ни технической помощи от государства, вообще мало от него зависящий. Единоличные хозяйства сами обеспечивали себя продовольствием, сырьем для пошива одежды и обуви, сами ткали и шили обувь, сами строили, производили хозяйственный инвентарь.
Крестьянин, не пожелавший вступить в колхоз, был для советской власти как бельмо на глазу. Он никак не вписывался в большевистскую модель социалистического хозяйства. И потому его следовало выкорчевать, уничтожить, загнать в колхоз. Как только советская власть ни измывалась над ним, всячески третировала, душила повышенными налогами и твердыми заданиями по сдаче государству зерна, мяса, молока, шерсти, яиц, сена, соломы и т. д., принуждала весной-летом-осенью работать в колхозе. Когда единоличнику свой участок пахать, сеять, убирать, ухаживать за скотом.
Из воспоминаний сына и дочери Александры Ивановны Василия и Евдокии: «Жили очень плохо. Отец покупал овец, чтобы заплатить налог с единоличников. Однажды уже после ареста мамы пришли за налогом. В доме было нечего брать – голытьба. Пошли в сельник, увидели приличную женскую пальтушку и еще что-то. Всё забрали. Мяса мы не видели…»
Отказ вступить в колхоз, ведение единоличного хозяйства – это, на наш взгляд, стало первой причиной конфликта между Александрой Ивановной и советской властью. Первой, но не единственной.
Александра Ивановна была верующим человеком. Вспоминает сын Василий: «Мама всё время сидела на печи и читала Библию без обложки». По данным переписи 1937 года, в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих, и получалось, что в стране «воинствующего атеизма» собственно атеистов-то почти и нет. Пришедшие к власти в 1917 году большевики объявили религию «опиумом народа». Гонения на церковь на долгие годы стали составной частью внутренней политики страны Советов. Уже в январе 1918 года был опубликован декрет «Об отделении церкви от государства», а последовавшие за ним инструкции лишили все религиозные организации юридических прав и объявили их имущество народным достоянием. Эти акты положили начало массовому разграблению и разрушению храмов, репрессиям против священнослужителей и преследованию верующих за религиозные убеждения. Александра Ивановна видела в советской власти власть гонителей веры, безбожников, и это стало второй причиной конфликта между нею и властью, переросшего в последующие, трагичные и для нее, и для семьи события.
Вот и всё, что мы узнали о жизни Александры Ивановны до ареста, но даже такие скупые сведения позволяют смело утверждать, что Александра Ивановна воспринимала власть большевиков как власть безбожников, «антихристов» и жить под этой властью она не хотела: не хотела вступать в колхоз, участвовать в переписи населения и выборах.
Арест
И наказание последовало. Александру Ивановну арестовали 24 июня 1939 года.
Во время ареста она не задала ни одного вопроса, в том числе и вопроса «За что?». Сын Василий, которому на тот момент было 9 лет, так вспоминал арест матери:
«Накануне ареста случился в Филитове пожар у кого-то. Родители на пожарище пилили обгоревшие бревна, я крутился около них. Подъехал возок, не телега, домой зайти не разрешили. Мама вытерла руки о фартук, села в возок, запела “Христос Воскресе”. Всё, больше я ее никогда не видел. Отец несколько раз навещал маму в Кашине. Ему сказали, что она отказывается выполнять порученную ей работу (чинить мешки). Он пытался уговорить маму работать, в ответ она сказала: “Нет, не буду”. Позднее отцу намекнули, что не надо больше ее навещать, чтобы не накликать беду на всю семью. Больше он ее не навещал и при жизни ничего о ней не знал».
Интересно, что Александра Ивановна запела тропарь «Христос Воскресе» – самое главное и торжественное песнопение праздника Пасхи, прославляющее и призывающее на помощь Иисуса Христа. «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав» (перевод: Христос воскрес из мертвых, смертью смерть победив, и находящимся в гробах жизнь даровал). В народной традиции, как и в церковной практике, тропарь «Христос Воскресе» исполнялся в течение всего пасхального сезона – от Пасхи до Вознесения. Его пели в любой обстановке: расхаживая по улицам села, по дороге на поле или с поля, в домах, во время работ и праздничных застолий. Почему Александра Ивановна запела «Христос Воскресе»? Попробуем объяснить, истолковать это, опираясь на христианское учение.
«Христос Воскресе» – тропарь, то есть краткое молитвенное песнопение, в котором прославляется и призывается на помощь священное лицо, в нашем случае Сын Божий. Возможно, исполняя это песнопение, Александра Ивановна призывала Христа на помощь, чтобы дал силы душевные и физические перенести всё, что будет с нею дальше.
Может быть, исполняя «Христос Воскресе», она хотела выразить свою беспредельную, ничем непоколебимую веру в Бога или находила некое сходство между судьбой Его Сына и своей, и это придавало ей силы. Конечно, это всего лишь предположения, но нам кажется, в них есть доля истины.
Александра Ивановна не плакала, смиренно села в возок. Почему? Почему не зашлась в слезах, не бросилась обнимать детей, не стала звать на помощь, одним словом, не стала делать всего того, что в этом случае обычно делали арестованные? Ведь она женщина, мать! Почему не проявила слабость? Изучив материалы дела, мы не нашли ни одного свидетельства слабости Александры Ивановны. Она была очень твердым по характеру человеком, умеющим держать себя в руках и, как нам кажется, твердость эта и смирение были воспитаны в ней верой в Бога.
Нам кажется, она была готова к аресту и всё, что делала, делала осознанно и уверенно, потому что говорила: «При советской власти жить не хочу и не буду». Так она скажет мужу и дочери на свидании в Кашинской тюрьме. Она по-христиански смиренно приняла всё происходящее с ней, и помощью ей была пословица, родившаяся из библейского сказания о муках Христа: «Бог терпел и нам велел».
Александру Ивановну увезли, а «для оставшихся остался после ареста – долгий хвост развороченной опустошенной жизни» (А. И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»). Александре Ивановне было в это время 43 года, ее мужу – 50. Детям: Клавдии – 18 лет, Евдокии – 16, Анне – 14, Василию – 9, Николаю – 7.
Глубокой душевной раной на протяжении всех лет жизни отзывались в сердцах детей события 24 июня 1939 года. Все они, став взрослыми, пытались узнать о судьбе матери после этого страшного дня, но узнать удавалось немногое.
Дочь Анна воспоминала:
«Когда я училась в школе, меня никогда не спрашивали к доске. Папа вырастил нас один, он больше не женился. В колхоз так и не вступил. Был хорошим плотником. В войну папу кто-то устроил в славковский леспромхоз. Там на него и нас, детей, регулярно выдавали американскую сухую яичную смесь. Разводи водой и жарь. Вкуснотища. Филитовские завидовали, называли нас “буржуи Березины”. Но были и те, кто сочувствовал и как мог помогал, приносили молоко».
Сын Василий вспоминал:
«Коровы после ареста мамы у нас уже не было. Когда бабы шли с полей, я подбегал к ним и просил молока попить. Они давали пить молоко прямо из ведра». Больше детская память воспоминаний о маме не сохранила.
«Но крепки тюремные затворы…»
Первый приговор – 6 месяцев исправительно-трудовых работ – был вынесен в феврале 1939 года, но что же стало причиной ареста? Как отказ от участия в переписи и выборах мог привести к тому, что Александра Ивановна была осуждена по статье 58-14 к 10 годам лишения свободы?
Об этом мы узнали из материалов уголовно-следственного дела № 244, которое хранится в Тверском центре документации новейшей истории. Найти дело удалось в 2016 году. Изучив его, мы восстановили события 1939 года и узнали, что происходило с Александрой Ивановной далее.
18 февраля 1939 года Александра Ивановна Березина была приговорена Кашинским Народным судом 3-го участка по ст. 16-73 УК к 6 месяцам исправительно-трудовых работ на общих основаниях. За что? Об этом она сама рассказала в ходе заседания Судебной коллегии по уголовным делам Калининского областного суда от 8 августа 1940 г.: ««Судил Нарсуд меня за то, что я не проходила перепись населения и не участвовала в выборах в Верховный совет… Я не проходила переписи, потому что боялась Бога. Я в коммунизме жить не желаю, а потому не участвовала в выборах». Наказание это настигло ее через месяц после переписи 1939 года, проходившей 17 января, и выборов в Верховный Совет, на которые она не пошла 24 декабря 1939 года. Статья 73 УК РСФСР 1926 года: «Сопротивление отдельных граждан представителям власти при исполнении ими возложенных на них законом обязанностей, не сопряженное с насилием, – лишение свободы или принудительные работы на срок до шести месяцев или штраф до пятисот рублей». То, что Александра Ивановна не пошла на выборы и не стала участвовать в переписи, было расценено как «сопротивление власти» и она была приговорена Нарсудом к шести месяцам исправительно-трудовых работ (сокращенно – ИТР).
Что представлял собой Народный суд, который приговорил ее к ИТР? Это советский суд, избираемый непосредственно населением района. Он был основным звеном советской судебной системы и осуществлял социалистическое правосудие, рассматривая уголовные и гражданские дела, возникающие в районе его деятельности.
Исправительные работы – вид уголовного наказания, заключающийся в принудительном привлечении осужденного к труду с вычетом из его заработка в доход государства определенной части. Этот вид наказания устанавливался на срок от 2 до 6 месяцев. Обычно исправительно-трудовые работы назначались лицам, совершившим преступления небольшой и средней тяжести, если будет признано, что их исправление может быть достигнуто без изоляции от общества и удаления из привычной среды обитания, лишь средствами трудового воздействия, работой в коллективе.
Осужденный не имел права отказаться от предложенной ему работы. Невыход на работу без уважительных причин в течение пяти дней со дня получения предписания уголовно-исполнительной инспекции являлся нарушением порядка и условий отбывания осужденным исправительных работ.
Александра Ивановна на работы не ходила, «от отбытия наказания уклонялась, от подписи отказывалась и на медицинское освидетельствование идти также отказывалась». Поэтому Бюро исправительно-трудовых работ при Кашинском отделении НКВД направило ходатайство в Кашинский народный суд, уведомив о вышеупомянутых обстоятельствах.
4 июня 1939 года Кашинский народный суд определил: «6 месяцев исправительно-трудовых работ на общих основаниях», к которым была приговорена Александра Ивановна ранее, «заменить лишением свободы на тот же срок – 6 месяцев лишения свободы и заключить под стражу, направить в Кашинскую тюрьму».
24 июня Александру Ивановну привезли в Кашинскую тюрьму, в которой она содержалась до июля 1939 года. Тюрьма в Кашине существовала с давних времен и называлась Дом заключения, а с 1930 года числилась как Тюрьма № 5. Существует она и сейчас как Следственный изолятор № 2.
В конце июля Александра Ивановна была отправлена в исправительно-трудовую сельскохозяйственную колонию № 2 «Кесова гора», где находилась до 25 сентября 1939 года. Колония находилась в 20 км от поселка Кесова гора (Тверская область) в деревне Смутиха. Почти никаких материалов о колонии не сохранилось, но, изучив материалы уголовного дела, мы попробуем восстановить о ней некоторые сведения.
Это была колония общего режима, заключенные которой трудились на сельскохозяйственных работах. В 1940 году под руководством начальника Федосеенко колония получила 700 тысяч прибыли. В ней имелись столовая и прачечная, где трудились сами заключенные. В колонии служили вольнонаемные: врач, начальник культурно-воспитательной части, начальник охраны, стрелки, сотрудники бухгалтерии.
Александра Ивановна находилась там два месяца. Читая показания свидетелей на суде, можно воссоздать события, происходившие в течение этого времени. Свидетель К. рассказывает:
«…когда Березину привезли из Кашинской тюрьмы, она не хотела садиться в машину, и ее на руках внесли на машину… Березина совсем не работала в колонии, а когда ей предлагали работать, она отвечала: “Я на антихристов работать не буду”. Такие слова я неоднократно слышала от Березиной… Л-ва и Березина говорили: “Мы подчиняемся Богу”. В колонии было семь женщин, которые никогда не работали, а собирались, писали, говорили, жили все подсудимые в вместе одном общежитии».
Из показаний Ц., 1911 г. р., ответственного дежурного по колонии:
«Я считаю, что приезд в колонию Березиной повлиял на невыход других заключенных на работу. Когда Березину привезли в колонию на машине, то она не шла в зону и ее вынуждены были на руках внести, но она все время не работала в колонии. Когда я спрашивал Березину, почему она на работу не выходит, она отвечала: “Я на вас антихристов работать не буду, я буду работать на Бога”. Березина имела влияние на других заключенных, таких в колонии было семь женщин. Когда придешь к ним и станешь что-нибудь спрашивать, если отвечает на вопросы Березина, значит отвечают и другие женщины. Л-ва и Ф-на были вместе с Березиной, и они имели влияние на других заключенных. Говорили, что подчиняться администрации колонии не надо, а надо подчиняться Богу, что в их веру работать не надо и надо Богу молиться и Бог их прокормит».
Свидетель П., 1909 г. р., командир взвода военизированной охраны ИТК «Кесова гора»:
«Березина прибыла в ИТК в июле 1939 года, когда Березина приехала с поездом, мы ее вывели, на машину она не садилась, и мы ее вынуждены были внести на руках. Когда мы приехали в ИТК, Березина опять не выходила из машины, и нам пришлось ее опять нести на руках, так как она не шла в зону колонии, говоря: “Я не пойду к антихристам работать”. В конце августа 1939 года в бараке в разговоре с Березиной я ее спросил: почему она не хочет работать. Она мне ответила: “По божьему заключению в местах заключения работать нельзя, пусть работают антихристы”… Когда Березина находилась в карцере, к ней на свидание приехали ее муж и дочь. По закону у нас лицам, находящимся в карцере, свидание не разрешалось. Но мы Березиной разрешили свидание, думали, что она после этого будет работать в колонии. Но Березина говорила своему мужу не отдавать детей учиться в советскую школу, не разрешать им вступать в комсомол. Саботаж в работе был в течение августа–сентября 1939 года, и дело доходило до того, что на работу не выходило до 60 человек заключенных».
Можно ли верить показаниям П. о невыходе на работу 60 заключенных? Думаем, что нет. Как нам кажется, эти показания были ложными, так как необходимо было доказать массовый невыход заключенных на работу, чтобы «подогнать» происходящее под статью.
Из показаний свидетеля П., 1905 г. р., осужденного в 1939 году по ст. 109 УК РСФС:
«В колонию я прибыл 20 июля 1939 года и работал там воспитателем. С подсудимыми Ф-ной, Березиной, Л-вой я познакомился в начале августа. Они при мне не выходили ни разу на работу. Я как воспитатель беседовал с ними и слышал от Ф-ной с Березиной такие слова, что “на антихристов работать не будем”. Был случай, когда я от Ф-ной слышал такие слова в бараке: “при советской власти сидим в холоде и голоде”. Были случаи, они, когда вместе собирались и шептались друг с другом, Ф-на пела молитвы. В общем, эти подсудимые считали, что они прибыли отбывать наказание, а на антихристов они работать не будут. Такое поведение подсудимых повлияло на остальную массу заключенных».
За отказ от выхода на работу Александра Ивановна неоднократно помещалась на разные сроки в карцер. В уголовном деле имеется несколько постановлений.
29 августа 1939 года:
«Березина отказывается от работы и разлагает трудовую дисциплину… Заключенную Березину за нарушение установленного режима выразившегося в систематическом отказе работать и разложение трудовой дисциплины в колонии среди заключенных изолировать в карцер на трое суток».
2 сентября 1939 года:
«за нарушение установленного режима выразившегося в невыходе на работу со дня прибытия изолировать на 5 дней».
8 сентября 1939 года:
«Березина со дня прибытия в ИТК № 2 не работает и не подчиняется режиму колонии. Не отвечает на заданные вопросы ответственного дежурного. А поэтому на основании вышеизложенного постановляю: Березину А. И. за невыход на работу, за нарушение режима колонии за неподчинение ответственному дежурному в карцер на 15 суток. Постановление объявлено 8 августа. От подписи отказалась».
2 октября 1939 года:
«Заключенная Березина на почве религиозных убеждений с 15/VIII 1939 не выходит на работу… Березину А. И. за отказ от работы без уважительных причин перевести в карцер на 20 суток с 2/X по 23/X 1939 г.».
В общей сложности в карцере Александра Ивановна провела 43 дня. В колонии она находилась с 24 июля по 25 сентября 1939 года – 60 дней, то есть получается, что почти всё время она находилась в карцере и ни разу не выходила на работу.
Из показаний свидетелей известно, что на протяжении всего времени нахождения в колонии Александра Ивановна и еще семь заключенных женщин отказывалась работать.
25 сентября ей было предъявлено обвинение по ст. 58-14, а 28 сентября избрана мера пресечения содержание в тюрьме г. Кашин, в которую она и была отправлена из ИТК № 2 «Кесова гора».
16 ноября 1939 года Александре Ивановне и другим заключенным было вынесено обвинительное заключение:
«В 3-е отделение ОИТК УНКВД по Калининской области поступили сведения о том, что в ИТК “Кесова гора” группа заключенных на почве религиозных убеждений систематически отказывается от работы, призывая на невыход других заключенных. Произведенным расследованием установлено: заключенные Березина, Л-ва и Ф-на, отбывая срок наказания в сельскохозяйственной исправительно-трудовой колонии “Кесова гора” являясь активными руководителями среди религиозной части заключенных, систематически отказывались выходить на работу. Объединив вокруг себя группу религиозных заключенных И-ну, Ф-ву, П-ву и А-ву с целью сорвать уборочную компанию полевых работ в колонии под предлогом разных религиозных убеждений, направленных на дискредитацию существующего строя Советской власти и колхозного строительства, открыто призывая остальную часть заключенных на невыход на работу. Будучи неоднократно выведены командованием колонии на общие работы Березина и др. от работы категорически отказывались, разлагающе действуя на остальную часть заключенных. Допрошенные в присутствии прокурора в качестве обвиняемых заключенная Березина виноватой признала себя в том, что она неоднократно отказывалась от работы на почве религиозных убеждений, поясняя свое убеждение верой в Евангелие.
Однако преступная деятельность Березиной как активной организаторши отказов от работы на почве религиозных убеждений подтверждается показаниями свидетелей…
На основании вышеизложенного обвиняются Березина А. И. в том, что отбывая срок наказания в сельскохозяйственной исправительно-трудовой колонии “Кесова гора” явно выражая недовольство против существующего строя Советской власти на почве религиозных убеждений, объединившись в группу возглавляемой Березиной, Л-вой и Ф-ной с целью срыва уборочной компании в колонии, систематически отказывались и не выходили на работу, одновременно на почве религиозных убеждений призывали заключенных женщин к массовым отказам от работы, высказывая при этом недовольство к существующему строю советской власти и колхозного строительства, т. е. преступлении, предусмотренном ст. 58 п. 14 и п. 11 УК РСФСР».
Обвинительное заключение и уголовное дело было направлено прокурору, а затем в суд.
14 января 1939 года состоялось Подготовительное заседание по делу Березиной А. И. и других обвиняемых по ст. 58-10 и 58-14. Суд заслушал прокурора, зачитавшего обвинительное заключение. Содокладчик «считает, что дело является не доследованным и подлежит возвращению на дополнительное расследование».
В результате коллегия вынесла определение:
«Совершенно материалами дела не доказан групповой отказ от работы и организованный саботаж с контрреволюционной целью как предъявлено обвиняемым обвинением, упомянутые показания характеризуют недобросовестное отношение периодически обвиняемых к работе по отдельности на разных работах и в разное время. Совершенно не исследован вопрос имелись ли последствия от отказа от работы обвиняемых как то дезорганизация труда, ослабление дисциплины, материальный ущерб и т. д. и в чем конкретно оное выразилось. Без чего нельзя проверить насколько правильно обвиняемым предъявлено обвинение, тем более, что контрреволюционный саботаж материалами в деле не доказан. В деле имеются только доказательства, характеризующие плохое отношение обвиняемых к работе, за что обвиняемые могут быть привлечены к ответственности в административном порядке администрацией колонии.
По делу совершенно недостаточно произведены предварительные следствия по изложенным выше вопросам и поэтому оно не может быть принято к производству областного суда. Руководствуясь ст. ст. 226 и 238 определяет: обвинительное заключение отклонить и дело для производства дополнительного предварительного следствия по изложенным выше обстоятельствам вернуть прокурору Калининской области. Меру пресечения всем Березиной А. И. и др. обвиняемым оставить содержанием под стражей».
Дело было отправлено на дополнительное расследование.
17 января 1940 года заместителем областного прокурора по спецотделам и помощником областного прокурора секретно был направлен протест по определению подготовительного заседания Калининского облсуда в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда в Москву. В протесте читаем:
«Данное определение является неправильным и подлежит отмене по следующим обстоятельствам: Содокладчиком на Подготовительном заседании выставлены мотивы к возвращению уголовного дела на доследование, то что следствием не установлено наличие группового сговора заключенных об отказе от работы в ИТК, тогда как по делу в достаточной мере следствием установлено, что вдохновителями организованного отказа от работы являются Березина и Л-ва, которые не только признали себя виновными в отказе от работ, и подтверждено, что они сагитировали отказаться от работ и других обвиняемых при чем последствия от этого имели место, что на работу не выходило 70 человек. Меры административного воздействия к заключенным принимались. Неоднократно.
Определением обязывается следственный орган установить размер нанесенных убытков ИТК ввиду отказов от работ заключенных. Эти моменты для суда совершенно являются необязательными, т. к. в условиях мест лишения свободы достаточен факт наличия дезорганизации трудовой дисциплины или отказ от работ, чтобы привлекать к строжайшей ответственности заключенных… Просьба определение У.С.К. Калининского суда отменить и дело направить по подсудности для рассмотрения согласно обвинительного заключения».
11 февраля 1940 года прокурору Калининской области было секретно возвращено уголовное дело Березиной А. И. и других и дан ответ на протест:
«Ваш протест поддержать нельзя, так как дело полностью не расследовано. По делу необходимо дополнительно допросить свидетелей… с целью уточнения, где и при каких обстоятельствах Березина и Л-ва и кому конкретно из заключенных говорили, чтобы не выходили на работу. Допросите работников КВЧ и заведующего производством, как относились обвиняемые к работе до приезда в ИТК Березиной. По вопросу установления суммы причиненных убытков невыходом обвиняемых на работу, если этих данных добыть не представляется возможным, то к делу приложить справку бухгалтерии или хозчасти. Из материалов дела видно, что Березина и Л-ва среди заключенных проводили агитацию за невыход на работу. Следовательно, Березина и Л-ва должны быть привлечены по ст. 58-10 и по ст. 58-14 УК. Остальным обвиняемым преступление квалифицировать по ст. 58-14 УК, исключив ст. 58-11 УК».
После получения ответа на протест было возобновлено дополнительное расследование по делу, повторно допрошены обвиняемые и свидетели. 29 февраля 1940 года на допросе Александра Ивановна вину свою по-прежнему не признала, от подписи отказалась. (В деле нет ни одного документа подписанного ею, она всегда отказывалась от подписи).
При чтении материалов повторных допросов создается впечатление, что дело намеренно «раздували». Из показаний одного из свидетелей, работника колонии, узнаем о том, что в результате саботажа в колонии, организованном Березиной, Л-вой и Ф-ной, на работу не выходило около 60 человек! Можно ли верить этим цифрам? Да это уже целое восстание!
По окончании дополнительного расследования 29 февраля 1940 года Березиной А. И. и другим заключенным вновь было предъявлено обвинение по ст. 58-10 и ст. 58-14 УК РСФСР. Далее дело было отправлено областному прокурору по Калининской области для направления по подсудности.
31 марта 1940 года фигурантам дела было предъявлено обвинительное заключение:
«Произведенным расследованием установлено: заключенные Березина и др., будучи антисоветски настроенными, на почве религиозных убеждений, имея между собой договоренность, сорвать уборочную компанию в колонии под предлогом разных убеждений, направленных на дискредитацию существующего строя и советской власти систематически отказывались и не выходили на работу. Неоднократно выводимые командованием колонии на общие работы Березина и др. категорически отказывались работать, разлагающе действуя на других заключенных колонии.
Кроме этого заключенные Березина и Л-ва среди заключенных проводили антисоветскую агитацию, высказывая при этом религиозные убеждения, призывая других заключенных не выходить на работу. Заключенная Березина вину свою отрицает, но в ранее данных показаниях виновной себя признала в том, что она отказывалась от работы на почве религиозных убеждений, поясняя свое убеждение Евангелием и верой. Однако преступная деятельность Березиной как активной организаторши отказов от работы и высказываний недовольства существующим строем подтверждается показаниями свидетелей. На основании вышеизложенного обвиняются: Березина А. И. и Л-ва П. С. в том, что отбывая срок наказания в сельскохозяйственной исправительно-трудовой колонии “Кесова гора”, явно выражая недовольство против существующего строя и советской власти с целью срыва уборочной компании в колонии, систематически отказывались и не выходили на работу, высказывая при этом религиозные убеждения и недовольство существующим строем, призывая заключенных к массовым отказам, нанесли ущерб колонии 518 рублей, т. е. совершили преступление, предусмотренное ст. 58 п. 10 ч. 1 и 58 п. 14 УК РСФСР».
И-ной Д. И., Ф-вой Е. И., П-вой Т. П., Ф-ной Л. К., А-вой А. А. было предъявлено обвинение по ст. 58-14.
1 апреля 1940 года состоялось подготовительное заседание судебной коллегии по уголовным делам. Заслушав обвинительное заключение, содокладчик вновь заявил, что «дело является не доследованным и подлежит возвращению на доследование». Народные заседатели «согласны с предложением содокладчика и о возвращении дела к доследованию». Прокурор не согласен, но, несмотря на это, коллегия выносит определение:
«Проверив материалы дела суд находит установленным: всем по делу обвиняемым предъявлено обвинение в том, что они отбывая сроки наказания… производили организованный контрреволюционный саботаж, что кроме того обвиняемые Березина и Л-ва проводили антисоветскую агитацию. По делу видно, что обвиняемые в разное время в течение 1939 года периодически отказывались от работы, находясь на разных работах каждая и, как правило, совсем не работали. Это подтверждается Постановлениями администрации колонии, составленными в разное время по отдельности по каждой обвиняемой о привлечениях к административной ответственности. Совершенно материалами дела не доказано групповой отказ от работы и организованный саботаж с контрреволюционной целью как предъявлено обвиняемым обвинением и материал на них объединен в одно дело, а упомянутые данные характеризуют недобросовестное отношение периодически обвиняемых к работе каждой в отдельности и при разных работах и в разное время».
Определением коллегии областного суда от 14 января 1940 года ввиду недоследованности данное дело было возвращено вновь прокурору Калининской области для производства дополнительного предварительного следствия:
«…несмотря на указание прокуратуры СССР от 11 февраля 1940 года дело до сего времени не исследовано. На предварительном следствии обвинение всем обвиняемым предъявлено на основании показаний свидетелей. Эти свидетели показали, что обвиняемые производили контрреволюционный саботаж. Впоследствии эти свидетели свои показания изменили… Непонятно также, при каких обстоятельствах обвиняемые производили организованный саботаж и в чем заключается их связь, так как материал объединен на всех обвиняемых в одно производство. Кроме этого не выполнены указания прокуратуры СССР от 11/II 1940 года по данному делу. Все обвиняемые по делу виновными себя не признают. Упомянутые недочеты предварительного следствия не могут быть выслушаны на судебном следствии, а лишь только в предварительном следствии. Судебная коллегия находит установленным, что дело недостаточно исследовано и поэтому не может быть принято к производству областного суда».
22 апреля вновь были допрошены свидетели. Из их показаний мы узнали о том, что во время нахождения Александры Ивановны в тюрьме г. Кашина к ней на свидание приезжали муж Александр Матвеевич с дочерью Клавдией. Из показаний П-ва, начальника охраны ИТК:
«Заключенная Березина прибыла в ИТК “Кесова гора” из Кашинской тюрьмы в конце июля 1939 года. По прибытии ее на станцию Кесова гора она из вагона выходить отказалась, но была выведена физически. Когда производилась посадка на автомашину заключенных, то последняя также отказалась, но была посажена на машину с привлечением физического воздействия, по прибытии в ИТК Березина категорически отказалась пойти в зону, в зону Березина была внесена стрелками, за что была посажена на 20 суток в карцер. По отбытию срока наказания Березина категорически отказалась выходить на работу. За время ее пребывания в колонии с июля по ноябрь месяц ни одного раза не выходила на производство. В конце августа или в начале сентября 1939 при обходе мною бараков я спросил: “Почему вы не выходите на работу?” Последняя ответила, что по божьему закону в местах заключения работать нельзя, пускай работают антихристы… Когда я Березиной сказал, кто не работает, того не будут кормить, последняя ответила: “Христос терпел и нам велел терпеть”… больше их на работу не выводили, а периодически сажали в карцер за отказ от работы.
В сентябре месяце к Березиной на свидание приехали муж и дочь. Березина в это время находилась в карцере. По положению заключенным, находящимся в карцере, свидания не разрешались, но с той целью, чтобы муж и дочь подействовали на нее, свидание было разрешено. Во время свидания ее упрашивали муж и дочь, чтобы она пошла работать, но Березина заявила, что работать всё равно не пойду, что не велено Богом, и после мужу сказала, чтобы детей в школу учиться не пускал, а также дочь предупреждала, чтобы она не вступала в комсомол».
Из показаний свидетеля Ц-ва:
«Во время свидания Березиной с мужем и дочерью я проходил мимо и остановился. В этот момент дочь уговаривала Березину, чтобы она ходила на работу и побыстрей отбывала срок наказания. Березина ей ответила, что я работать не буду, потому что не велит Бог, и на антихристов Бог мне не велит работать. Я вас теперь не знаю, вы теперь советские люди и изучаете советские законы, а мне советская власть не нужна, меня и Бог прокормит».
Возможно, Александра Ивановна действительно решила разорвать все нити, связывающие ее с семьей. А может быть, она твердо решила идти до конца, а для этого надо устоять.
Интересен и тот факт, что все свидетели, в показаниях которых описывается свидание Александры Ивановны с мужем и дочерью, во время которого она выражала антисоветские настроения, являются работниками колонии и ранее эти люди вообще не привлекались как свидетели. Почему? Как нам кажется, всё это подтверждает ложный и специально сфабрикованный характер их показаний и то, что дело, говоря словами А. И. Солженицына, было «дутое» и подстраивалось под статью 58-10 и 58-14.
18 мая 1940 года было вынесено Постановление, что
«виновность в групповом контрреволюционном саботаже по уборке урожая 1939 года в сельскохозяйственной ИТК Кесова гора Березиной и Л-вой вполне доказана и преступление предусмотрено ст. 58 п. 14 УК, что же касается обвинения по п. 10 ст. 58, считать не доказанным. Обвинение Березиной А. И. и Л-вой П. С. квалифицировать по ст. 58 п. 14, исключив п. 10 ст. 58»
Таким образом, п. 10 ст. 58 («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений») был исключен, а п. 14 ст. 58 («Контрреволюционный саботаж, т. е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата») оставлен.
20 июля 1940 года Березиной А. И., Л-вой П. С. и Ф-ной Л. К. было вручено обвинительное заключение. В деле имеется Акт (л. д. 291), составленный ответственным дежурным старшиной П. М. Осиповым:
«1939 года дня 20 июня в 13 часов 15 минут … мной были вручены обвинительные заключения з/к Березиной А. И., Л-вой П. С., Ф-ной Л. К., каковые категорически отказались приять обвинительные заключения… Мной обвинительные заключения были оставлены в камере, когда я стал уходить из камеры вместе с уполномоченным, з/к Березина взяла все три обвинительные заключения и выбросила из камеры, но я взял обвинительные заключения и положил в камеру».
В чем же состоял «контрреволюционный саботаж»? Из обвинительного заключения по обвинению Березиной А. И., Л-вой П. С, Ф-ной Л. К по ст. 58-14 УК РСФСР:
«В Кесовогорской исправительно-трудовой сельскохозяйственной колонии НКВД заключенные Березина, Л-ва и Ф-на активно группируют вокруг себя заключенных женщин на саботаж в работе по уборке урожая и в течение двух месяцев не выходят на работу. Произведенным расследованием установлено: Березина А. И., будучи враждебно настроена к существующему строю Советской власти, 22 июля 1939 года с прибытием ее вместе с другими заключенными для отбывания срока наказания отказалась добровольно следовать в зону колонии и открыто заявила, что к “антихристам не пойду и на них работать не буду”. К этим враждебным настроениям сразу присоединились заключенные Л-ва и Ф-на и прияли активное участие в группировании заключенных женщин, работающих на уборке урожая, в результате образовалась группа заключенных женщин с количеством 7 человек, которые на протяжении двух месяцев с 22 июля по 7 октября 1939 года сознательно саботировали в работе по уборке урожая, чем и нанесли убыток сельскохозяйственной исправительно-трудовой колонии НКВД “Кесова гора” в сумме 2665 рублей 74 копейки.
Березина А. И. вину свою в контрреволюционном саботаже в работе по уборке урожая не признает и заявила, что весь период отбывания срока наказания в колонии “Кесова гора” не работала и работать не будет из-за религиозных убеждений. Однако показания свидетелей полностью уличают ее со дня прибытия в колонию в организованном группировании заключенных женщин в количестве 7 человек против работы по уборке урожая, говоря что “на антихристов работать не надо”. В результате в течение более двух месяцев август и сентябрь 1939 г. группа заключенных женщин, ранее работавших ежедневно не стали выходить на работу… На основании вышеизложенного обвиняются: Березина А. И. 1896 г. р., уроженка д. Филитово Кашинского района Калининской области, из крестьян, единоличница, русская, грамотная, беспартийная, осуждена 4 июня 1939 года по статье 16, 73 УК на 6 месяцев лишения свободы обвиняется в том, что с 22 июля 1939 года, в день прибытия в колонию для отбывания срока наказания открыто проявила враждебное настроение, что работать на “антихристов не будет” и занялась группированием заключенных женщин, до ее прибытия работавших на уборке урожая, призывая последних не работать на “антихристов”, в результате группа заключенных женщин 7 человек ежедневно вместе с Березиной в течение августа и сентября 1939 года проявляли саботаж в работе по уборке урожая, чем нанесли убыток сельскохозяйственной колонии в сумме 2665 рублей 74 копейки… Руководствуясь статьей 208 УК следственное дело по обвинению Березиной А. И., Л-вой П. С., Ф-ной Л. К. с обвинительным заключением направить прокурору Калининской области на утверждение и направление по подсудности».
Следствие по делу было закончено 20 мая 1940 года.
Приговор
8 августа 1940 года Судебной коллегией по уголовным делам Калининского областного суда в закрытом судебном заседании было рассмотрено дело по обвинению Березиной А. И. и других и вынесен приговор. Заседание проходило в поселке Кесова Гора и длилось 8 часов: с 12 ч. 05 мин. до 20 ч.10 мин.
Многие из допрошенных ранее свидетелей по делу не явились в суд. На суде Александра Ивановна, отвечая на вопрос о партийности, ответила: «…моя партия оружие и крест, свободная апостольская церковь, поэтому я в колхозе никогда не работала». Вопрос: «Понятно ли вам, в чем вы обвиняетесь? Ответ: «В чем обвиняюсь мне понятно. Виновной себя не признаю. Когда меня перевели в колонию Кесова гора и заставили работать, я отказалась от работы и согласилась идти в карцер, потому что не хочу переходить господний закон, т. е. по своим религиозным убеждениям. Дома я работала, но в колонии не работала из-за религиозных убеждений, т. к. в колонии нет никаких праздников, всегда работают. Антихристами я никого не обзывала, Л-вой и Ф-ной я ничего не говорила, чтобы они не работали в колонии».
На другой вопрос государственного обвинителя (текст в протоколе плохо читаем) Александра Ивановна ответила:
«До ареста я жила с мужем и детьми. Семья вся наша состояла в колхозе (это не соответствовало действительности – по воспоминаниям детей Александры Ивановны, они не вступали в колхоз ни до ее ареста, ни после. – Авторы). Переписи я не проходила, потому что боялась Бога. Я в коммунизме жить не желаю, а поэтому не участвовала в выборах. За свою жизнь никогда нигде не расписывалась, т. к. боялась Бога. Когда меня выпустили из карцера, я жила вместе с другими людьми колонии, была здесь и Л-ва. Таких слов женщинам “не ходить работать на антихристов” я не говорила. Я считаю, что колония это совхоз, а я не хочу работать ни в совхозе, ни в колхозе, т. к. не хочу переступить христову исповедь… Судил нарсуд меня за то, что я не проходила перепись населения и не участвовала в выборах в Верховный совет. В колонии я не болела».
Судебная коллегия, «руководствуясь ст. ст. 310 и 320 УПК, приговорила Березину А.И. по ст. 58-14 УК подвергнуть тюремному заключению на десять (10) лет».
Другие женщины, проходившие по этому делу, были приговорены: Л-ва П. С. к 7 годам тюремного заключения, Ф-на Л. К. – 5 годам. Когда было предоставлено последнее слово подсудимым, то Александра Ивановна ничего не сказала. После суда она была снова отправлена в тюрьму г. Кашина.
По делу проходили 7 человек, но после дополнительного расследования делопроизводство в отношении других заключенных «за недостаточностью улик к обвинению было прекращено» 18 мая 1940 года.
Заседание 8 августа 1940 года поставило точку в долгом расследовании по уголовному делу № 244. Этот день стал рубежом в судьбе Александры Ивановны. До этого дня о ее судьбе родным и близким было хоть что-то известно о том, где она и что с ней.
К сожалению, на этом материалы уголовного дела, начатого 28 сентября 1939 года и законченного 16 ноября 1939, заканчиваются. О судьбе Александры Ивановны после 16 ноября 1939 года удалось узнать немногое.
Отправив запросы в Центральный архив Министерства внутренних дел Российской Федерации и в Государственный архив Тверской области, мы получили приблизительно одинаковые ответы: «…архивных материалов в отношении Березиной А. И. на хранении не имеется».
Из запросов, отправленных в разное время внучкой и правнучкой Александры Ивановны в 1995 и 2016 годах в Информационный центр УМВД России по Тверской области стало известно, что она, «возможно», отбывала наказание в Соль-Илецкой тюрьме УНКВД Чкаловской области (ныне Оренбургской) и умерла 12 мая 1946 года (по данным запроса 1995 года) или 12 мая 1942 года (по данным запроса 2016 года).
Нам кажется, дата смерти 12 мая 1942 года больше соответствует истине. Почему?
Александра Ивановна после вынесения приговора, как мы думаем, действительно была отправлена в Соль-Илецскую тюрьму, которая с 1917 по 1942 год являлась Илецким концентрационным лагерем, а с 1942 по 1953 год – Соль-Илецкой тюрьмой УНКВД № 2 для содержания подследственных. С 1988 года это тюрьма для пожизненно заключенных, знаменитый «Черный дельфин».
1942 год. Шла война. Самой тяжелой фазой для отбывающих наказание в лагерях и тюрьмах стали 1942 и 1943 годы, когда умер каждый пятый заключенный. В общей сложности один миллион человек в ГУЛАГе умер во время войны от истощения и голода. Может быть, одной из миллиона и была Александра Ивановна Березина.
Когда все средства были брошены на поддержку фронта, и без того тяжелое положение заключенных ГУЛАГа ухудшилось. Военные действия привели к тому, что из районов, которым угрожала оккупация, было эвакуировано 27 лагерей и 210 колоний ГУЛАГа с общим числом заключенных 750 тыс. человек.
«Соль-Илецкая тюрьма не была приспособлена для заключения людей на длительные сроки. Это тюрьма пересыльного типа. В камерах не было коек, были только нары… Здесь были другие порядки. Надзиратели редко заглядывали в “глазок”. Никаких номерных мест не было, каждый мог располагаться, как хотел. Даже карантин, обязательный для всех тюрем, здесь не соблюдался. Надзиратели были пожилые люди, часто oни приходили на работу в штатском. В камере нас было 20 человек».
Узник ГУЛАГА В. И. Крапивин вспоминал, что когда началась Великая Отечественная война, всех заключенных развезли по разным тюрьмам. Крапивин попал в небольшую Соль-Илецкую тюрьму, которая находилась недалеко от Оренбурга. Камера была рассчитана на 12 заключенных, но туда загнали 40 человек. Спать приходилось под нарами, на полу, в проходе».
Выдержать такое мог не каждый. Возможно, голод, холод, издевательства, тяжелый труд, плохое питание, болезни, отсутствие медицинской помощи истощили физические силы Александры Ивановны и она умерла. Смертность среди заключенных в ГУЛАГе в 1942 году составила 248 877 человек (20, 74% контингента).
После вынесения приговора она прожила 22 месяца, т.е. 1 год и 10 месяцев. Умерла в возрасте 46 лет.
Изучив исторические материалы, воспоминания бывших заключенных, мы попробовали пролить свет на судьбу Александры Ивановны после вынесения приговора. Правы ли мы или нет – скорее всего, об этом нам не дано узнать никогда. Многие архивы репрессированных уничтожены, и подтверждение этому то, что в Информационном центре УВД Оренбургской области, куда в 1995 году внучкой Александры Ивановны был отправлен запрос, «личного дела, умершей в Соль-Илецкой тюрьме Березиной А. И., не имеется».
21 февраля 1965 года дочь Александры Ивановны Анна обращалась в Кашинское районное отделение милиции с заявлением:
«Прошу найти мою арестованную маму… Я мать троих детей и хочу знать судьбу моей матери, за что и как ее осудили и где она в настоящий момент. Невольно текут слезы, припоминаю, как я в 11 лет до Кашина шла пешком, а нам не дали свидание… Прошу очень вас, пожалуйста, сообщить подробнее обо всем, не откажите моей просьбе. К сему Голикова».
Заявление дочери Анны стало началом процесса реабилитации Александры Ивановны. 11 мая 1965 года заместитель прокурора РСФСР отправил в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР протест по делу Березиной А. И. и других с просьбой по заявлению дочери осужденной пересмотреть дело и отменить приговор.
22 июня 1965 года Александра Ивановна Березина была реабилитирована. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 22 июня 1965 года вынесла определение и приговор Калининского областного суда от 8 августа 1940 года в отношении А. И. Березиной, 1896 г. р., был отменен и делопроизводство прекращено за отсутствием состава преступления.
Так через 25 лет после приговора Александре Ивановне был вынесен окончательный, теперь уже оправдательный приговор: ПРИЗНАНА ПОДВЕРГШЕЙСЯ ПОЛИТИЧЕСКИМ РЕПРЕССИЯМ. НЕ ВИНОВНА.
26 февраля 1969 года муж Александры Ивановны Александр Матвеевич умер.
В 1995 году их дети, «как оставшиеся в несовершеннолетнем возрасте без попечения матери: Березиной Александры Ивановны, необоснованно репрессированной по политическим мотивам», также были признаны «пострадавшими от политических репрессий».
В 2016 году правнучка Александры Ивановны, Наталия Александровна, вместе с нами, ее учениками, решила продолжить поиски сведений о судьбе прабабушки, пропавшей в водовороте сталинского террора. Нами были написаны запросы в Государственный архив Тверской области, в Главный информационно-аналитический центр МВД России, в Информационный центр Управления МВД России по Тверской области, Управление Федеральной службы безопасности РФ по Тверской области. Все запросы не были оставлены без внимания. Отовсюду были получены ответы. Мы нашли и внимательно изучили уголовно-следственное дело Александры Ивановны. Спустя 76 лет после вынесения ей приговора появилась возможность приоткрыть завесу секретности и узнать главные обстоятельства страшной трагедии простой русской женщины-крестьянки, матери пятерых детей, без вести пропавшей в водовороте сталинского террора. Что мы и сделали.
* * *
Мы узнали историю Александры Ивановны из материалов личного архива ее внучки – Елены Александровны Березиной, который она стала собирать с 90-х годов XX века, еще при жизни своей мамы, Евдокии Александровны Березиной, дочери Александры Ивановны. В 2016 году правнучка Александры Ивановны, Наталия Александровна Чижова, которая сейчас ровесница своей прабабушки, продолжила поиски информации.
Сегодня память об Александре Ивановне Березиной, как и память о тысячах невинно репрессированных, увековечена в «Книгах памяти».
Память о ней жива и в сердцах ее внуков и правнуков и, хочется верить, ее сохранят и следующие поколения ее потомков.