Фильм «Машенька» (реж. Ю. Райзман, 1942, «Мосфильм») был посвящён современникам, молодость которых пришлась на 30-е годы. По замыслу режиссёра Ю. Райзмана и сценариста Е. Габриловича[1], рассказ о простой советской девушке и её первой любви должен был отразить эпоху и самые светлые черты нового, советского человека.
Позже Габрилович писал, что образ Машеньки родился, когда он случайно увидел на улице Одессы девушку, выпрыгнувшую из трамвая: «Она держала портфель, прижимая его сбоку к длинному, тяжёлому пальто, ноги были в грубых чулках и башмаках, и вся она была какая-то лёгкая и озабоченная и как-то наивно и строго о чём-то задумавшаяся». По сюжету фильма Машенька живет в приморском городке и служит на почте вместе со своими подругами. «Клава серьёзная, Вера красивая, а я – никакая», – говорит она о них и о себе. Образ скромной и простодушной героини принципиально контрастировал со звёздными персонажами Любови Орловой или Марины Ладыниной, чья «простонародность» была экспансивной, изящной и аристократичной.
Роль Машеньки была кинодебютом Валентины Караваевой, ученицы Райзмана из киношколы «Мосфильма». По словам Райзмана, в какой-то момент съёмок в ней открылся чуткий и поразительно искренний талант. Действительно, поведение актрисы в кадре кажется удивительно естественным, будто она играет саму себя. За роль Машеньки Караваева получила Сталинскую премию II степени (её актерская судьба, начавшись столь удачно, сложится впоследствии трагично: на съёмках следующего игрового фильма Райзмана она попала в автокатастрофу. Лицо актрисы было изуродовано, крупный план и главные роли в кино стали невозможны[2]).
История любви Маши Степановой и таксиста Алексея Соловьева развивается на фоне подробно зафиксированной повседневности предвоенных лет. Современники узнавали на экране черты аскетичного общажного быта, советский ресторан, похожий на кабак, и предвоенные учебные тревоги, во время которых советских граждан готовили к газовым атакам (так как во время Первой Мировой войны отравляющий газ был самым страшным оружием массового поражения). «Документальную» атмосферу создают также детали: бант, одолженный подругой для первого свидания, закуска, купленная вскладчину, лакированные туфли как небывало щедрый подарок. При этом мечтать, учиться и говорить о космосе и Марксе для персонажей фильма так же естественно, как жить и влюбляться. «Вы Маркса читали?» – уважительно спрашивает Машенька Алексея при первом знакомстве. «Читал. – Ну и как? – Любопытно очень». Через несколько эпизодов он признаётся, что на самом деле не читал, а только собирается…
Как и в знаменитом фильме Райзмана «Лётчики» (1935), здесь использован приём непрямого говорения о любви – переживания героини передаются с помощью пауз, взглядов, жестов, смены эмоций на её лице. Фильм задумывался как камерная история о девичьей любви и обиде и должен был закончиться разговором двух подруг на парковой скамейке. Однако сценарий о намеренно непримечательных, несоцреалистических героях долгое время вызывал сомнение на «Мосфильме» – будущий фильм подозревали в «уходе в ханжонковщину, в мещанский романс и бесплодное утробничество». В результате снимать «Машеньку» начали только весной 1941 года. Позже Райзман вспоминал, что после начала войны картина стала казаться авторам несвоевременной. «В самые тяжёлые дни, когда немцы подходили к Москве, мы занимались сценами зарождения любви… Когда мы пережидали в щелях, вырытых на дворе Мосфильма, очередной воздушный налёт, наши съёмки казались нам особенно нелепыми». В результате сценарий был дописан и герои фильма, Машенька и Алексей, разделили судьбу своего поколения – они оказались на фронте. При этом «Машенька» осталась фильмом о любви, о которой не могут не помнить быстро повзрослевшие герои – санитарка Машенька и солдат Алексей. Фронтовые сцены снимали в Выборге и Алма-Ате, куда был эвакуирован «Мосфильм»[3]. Как признавался позже режиссёр, фронтовые эпизоды оставляют у него чувство неудовлетворенности: ни у него, ни у съёмочной группы не было личных впечатлений о жизни на фронте, поэтому ощущение достоверности, столь важное для этого фильма, было утеряно.
Зимой 1942 года фильм наконец вышел на экраны. Райзман и Габрилович ожидали провала, однако на фронте, в госпиталях и в тылу он был воспринят как щемящий рассказ о чуде мирной повседневной жизни. Фильм о чувствах понравился также Сталину (как и Караваева, его авторы получили Сталинскую премию). «Машенька» стала одной из самых нетипичных картин военных лет.
Этому фильму исполнилось уже шестьдесят семь лет, его героям сейчас было бы больше восьмидесяти. Сегодня Машенька видится как персонаж, хранящий обаяние наивности и мечтательности, жертвенности и инфантильности лучших представителей первого советского поколения.
Ольга Романова
См. также:
Материал на «Уроках истории» о фильме Юрия Райзмана «Лётчики»
[1] О писателе и сценаристе Евгении Габриловиче см. страницу сайта «Энциклопедия российского кино».
[2] Статьи о Валентине Караваевой в «Энциклопедии российского кино».
[3] Нея Зоркая. Вещие сны Алма-Аты. Русское кино в эвакуации.