Вторая серия описывает события 1934 года. Карташов и Боровский, лишившись своих высоких номенклатурных постов, уходят в подполье. Если в первой серии «троцкисты» занимались партийными интригами, то в серии 1939 г. они показаны как вредители и преступники: они готовят убийство Шахова, организовывают диверсию на стройке канала и активно продают родину капстранам. «Чужие» внедряются также в заводское руководство и в партию: ГПУ разоблачает старорежимного инженера Авдеева и второго секретаря местной партийной ячейки Земцова. Фильм заканчивался предательским выстрелом одного из затаившихся троцкистов в Шахова и похоронами Великого гражданина.
Тысячи смертей за смерть Великого гражданина
Убийство Шахова в фильме Эрмлера представляет собой официальную версию гибели С.М. Кирова. К моменту убийства Киров был членом Политбюро и секретарем ЦК ВКПб, и его популярность была близка к сталинской. 1 декабря 1934 года в него выстрелил член партии Л. Николаев, после чего было объявлено, что Киров стал жертвой заговорщиков, и начались массовые репрессии в среде партийных работников и чиновников. Сталин использовал это убийство как повод для чистки партии и расправы с политическими противниками. Смерть Кирова положила начало Большому террору.
На первом открытом процессе 1936 года были осуждены «истинные убийцы» Кирова – члены «террористического троцкистко-зиновьевского центра». Все 16 подсудимых (в том числе Л. Каменев и Г. Зиновьев) признались в том, что поддерживали связь с Троцким, были соучастниками убийства Кирова, готовили заговор против Сталина и других руководителей. В течение года центральные газеты публиковали саморазоблачения заговорщиков:
«Мы усиленно варились в собственном соку, все больше и больше усиливая свое разложение и втягивая в трясину всех, кто также как и мы…отбрасывался в загробный контрреволюционный мирок внутренней эмиграции» (из «показаний» Г.И. Сафарова, Комсомольская правда, 16 янв. 1935 г.).
Читатели со страниц тех же газет разъяренно «отвечали»:
«самого сурового наказания мы требуем для людей, ослепленных злобой к героическим миллионам, борющимся за социализм» (Комсомольская правда, 17 янв. 1935 г.)
Сценарий второй серии «Великого гражданина» был положен на стол Сталину. О том, что тот прочел его очень внимательно, свидетельствует его обстоятельная записка.
«Составлен он бесспорно политически грамотно. Литературные достоинства также бесспорны. Имеются, однако, ошибки,» — писал Сталин.
К ошибкам он отнес излишнее педалирование темы убийства Шахова-Кирова (почему для него это было принципиально, остается загадкой – возможно, это еще один аргумент в пользу версии, согласно которой Киров – близкий друг Сталина и его семьи – был убит по сталинскому приказу; возможно, Сталин не хотел, чтобы фильм напоминал зрителям о массовых репрессиях и терроре, которые последовали за этим убийством). Сталин потребовал сделать сценарий более современным, «отражающим все то основное, что вскрыто процессом Пятакова — Радека».
Второй открытый политический процесс проходил 23-30 янв. 1937 г. и получил название «процесса 17-ти». Очередному «троцкистскому центру» были предъявлены обвинения в саботаже промышленности и шпионаже в пользу Германии и Японии. В результате сценаристы инкриминировали заговорщикам из фильма сближение с фашистскими государствами, надежды на реставрацию капитализма и еще ряд политических грехов. У Карташова и Боровского не осталось ни одного из тех идейных убеждений, которыми они были наделены в первой серии. Образы всех оппозиционеров-подпольщиков приобрели демонические черты.
Бесы и земной рай
При создании образов заговорщиков во второй серии сценаристы М. Блейман, М. Большинцов и Ф. Эрмлер опирались на роман Ф. Достоевского «Бесы».
«Сумейте найти в человеке эдакий винтик… Повернуть его – и человек кончился… А морально уничтожить человека – это гораздо важнее, чем его убить… » — рассуждает на подпольной сходке Боровский, вторя «мелкому бесу» Петру Верховенскому из романа Достоевского («профессиональный склочник» — презрительно называет Боровского радикально настроенный троцкист-террорист).
При этом роман-памфлет «Бесы», введенный в подтекст фильма, неизбежно добавляет действию «Великого гражданина» парадоксов. В романе есть теория Шигалева, который разработал единственно возможную модель всечеловеческого счастья.
«Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом… кроме моего разрешения общественной формулы не может быть никакого», – заявляет теоретик.
Так, Шигалев доказал, что земной рай возможен лишь в том случае, если одна десятая человечества получит полную свободу и безграничную власть над остальными. Большинство же должно погрузиться в рабство, обратившись в стадо и достигнув «первобытной невинности».
М. Горький когда-то назвал роман «Бесы» «самой злой и талантливой из сатир на революцию». Намного позже его назовут романом-пророчеством. Устами Шигалева Ф. Достоевский предупреждал, что попытки воплотить утопию неизбежно приведут к антиутопии, «безграничному деспотизму». Однако пророчество писателя не было услышано, в СССР этот роман был негласно запрещен.
В фильме «Великий гражданин» Шахов и его единомышленники активно занимаются строительством счастливого общества и нового человека – т.е. воплощением утопии в отдельно взятом государстве. Во второй серии описывается идеальная модель сознания советского человека. Как говорит Шахов, новому обществу нужны чистые люди с чистыми мыслями. Врожденным качеством таких людей должна стать самокритика и, соответственно, критика других. Советский человек должен легко преодолевать самолюбие, обиды и стыд. То есть он должен уметь подавлять индивидуальное в себе и в других, чтобы соответствовать идеальной модели целостного, неразорванного внутренними противоречиями, сознания, носитель которого легко встраивается в коллектив.
Это описание советского человека – еще одна значимая «проговорка» Ф. Эрмлера. Оно тем более интересна, что в 20-е годы Ф. Эрмлер, как и многие режиссеры, увлекался учением о бессознательном З. Фрейда. Эта модель советского человека демонстрирует, что он мыслился как феномен, лишенный подсознания: его психика должна быть избавлена от внутренних невротических конфликтов, без которых, по представлениям художников 19 века и особенно рубежа веков, невозможна личность. Специфическое обаяние, притягательность и одержимость соцреалистических героев типа Шахова – результат целостности их сознания, недостижимой для дореволюционного искусства.
Работа над двухсерийным фильмом «Великий гражданин» длилась четыре года. Ф. Эрмлер планировал снять еще третью серию фильма. Сценарий был уже написан, но началась война и съемки так и не состоялись. За время съемок второй серии было арестовано четверо членов съёмочной группы, двое из них приговорены к расстрелу. Говорят, Ф. Эрмлер сам был готов к аресту, но, его «пронесло». Возможно, Сталин хотел снова использовать его коммунистические убеждения и талант. В 1941 году Ф. Эрмлер (а также актеры Н. Боголюбов и А. Зражевский) были удостоены Сталинской премии 1 степени за работу над «Великим гражданином». Ф. Эрмлер получал эту значимую в СССР награду еще дважды – за фильмы «Она защищает Родину» (1943) и «Великая сила» (1950).
Ольга Романова