антисемитизм

Обзор книги Руты Ванагайте «Mūsiškiai»

Книжный дайджест «Уроков истории»

В беседе предупредил раввина, что в дни празднования еврейского религиозного праздника пасхи нельзя в синагогах устраивать пасхальных трапез, нельзя допускать раздачи общинной мацы бедным... Разъяснено также, что произносимые проповеди могут быть только религиозного содержания. Располагаю сведениями, что в первый день еврейской пасхи, т.е. 2 апреля 1950 г. синагогу посетило 80–90 человек верующих, в основном, престарелого возраста, из них не более 20 женщин, молодежи и средневозрастного состава не было. В последующие дни пасхи посещаемость составила не более 30–40 человек также за счет главным образом верующими преклонного возраста… Неизвестны и факты нарушения трудовой дисциплины в дни пасхи верующими рабочими и служащими государственных предприятий и учреждений…

Изучение иврита и издание светской литературы были запрещены. Разрешалось издание литературы на идише…, а культурная деятельность на идише хоть и допускалась, но лишь под усиленным надзором. Органами такого надзора являлись специальные еврейские секции (евсекции), учрежденные коммунистическими ячейками, которыми руководили «нееврейские» евреи… Начиная с 1919 года евсекции начали фронтальное наступление на евреев, используя в качестве ударной силы подразделения Чека

Смерть не просто присутствует в моем детстве, смерть гуляла по моему детству как полная хозяйка и делала с моей душой все, что ей было угодно, я даже толком не знаю и не узнаю, что она с ней сделала... Что такое для меня война, гетто, что такое для меня быть евреем? Что такое для меня моя биография, моя жизнь, моя душа, мое сознание, мое мышление? Это, прежде всего, взаимоотношения моей детской души со смертью

Хватался за любую работу. Однажды за погрузку на вокзале заработал несколько десятков рублей. Купил себе новую рубашку, к ней галстук и кепку. Соседи по общежитию оглядели его со всех сторон и сказали: «Хитрый еврей всегда остается хитрым евреем». В этом суждении была вся суть антисемитизма! «Что бы я ни заработал тяжким трудом, своим горбом, что бы я ни сделал для науки, для людей я всегда буду другим, чем мои товарищи по «общаге», в дальнейшем и по работе – «хитрым евреем».

Немцы не задерживали беглецов, но дубинками и прикладами давали им на дорогу последний показательный урок своей философии «расового мифа»; по ту сторону демаркационной линии в длинных тулупах, буденовских остроконечных шлемах и со штыками наголо стояли стражники «классового мифа», приветствуя скитальцев, бегущих на землю обетованную, спущенными с поводка овчарками или огнем ручных пулеметов.

К столу, который стоял посередине комнаты, подошел обыкновенный молодой парень в черной рубашке „а-ля Толстой“, секунду осмотрел внимательно стол, медленно стал втягивать голову в плечи, зажмурил левый глаз, закусил верхнюю губу, вытащил из внутреннего кармана очки, дыхнул на них, вытер стекла краем черной рубашки, надел очки на кончик носа – и сразу превратился в сутулого старика.