Автор: Уильям Сэфайр. Читая мысли Михаила
// The New York Times, 14 марта 1985 года.
Перевод: Олег Мацнев
Теперь на Западе каждому известно, что ударение в моей фамилии падает на последний слог и что на лбу у меня родимое пятно. Но не все знают, что мне пришлось сделать, чтобы создать иллюзию наличия в Кремле крепкого единодушия.
Группа Брежнева-Черненко выполнила свои обязательства по сделке, которая была заключена на похоронах Андропова. Андропов, мой наставник, оттеснил в сторону прежде контролировавших партию стариков, которые подчинили себе бюрократию и этим довели нашу экономику до паралича.
Группу Андропова поддержали КГБ и Красная армия. Мы знали, что для обновления экономико-технологической мощи Отечества, на которой всецело покоится мощь военная, нужно искоренить окопавшийся во власти новый класс бюрократов, положить конец коррупции и пьянству, провести децентрализацию.
Едва мы начали реформировать нашу систему, как Андропов начал умирать. На его похоронах была заключена сделка: старикам даётся возможность напоследок понежиться на теплых местах и время позаботиться о благосостоянии членов своих семей и сторонников, после чего наша группа берёт всю власть в свои руки.
КГБ, армия и я сам в обмен на наше терпение потребовали от Черненко некоторых конкретных вещей. Ему надлежало пойти на сближение с Китаем и исправить ошибку Андропова насчёт ракет в Европе – вернуться к обсуждению договорённости по оружию прежде, чем американцы догонят нас в секретных разработках по части космической обороны. Надо отдать должное Черненко и Громыко, они выполнили оба условия, и без пререканий передали мне власть ещё до последнего дежурства у постели умершего.
Теперь я должен сделать уступку старикам. Нашу международную экспансию придётся оставить в руках Громыко, ещё я пообещаю поддержать революционные течения в Центральной Америке. Кастро на похороны не приедет (Если имеются в виду уже состоявшиеся на момент публикации статьи похороны Черненко, то на них Кастро присутствовал – Прим. ред.); придется дороже заплатить за кубинское пушечное мясо, чтобы помочь нашим африканским друзьям с «освобождением от колониального гнёта».
В то же время мне нужно подлатать отношения с членами моей группы. У маршала Огаркова, соратника Андропова из Красной армии, оказалось, были бонапартистские поползновения – прошлось в прошлом году подрезать ему крылья. Это разозлило армейских реформистов и технократов. Пришлось во время выступления на этой неделе пообещать, что «наши славные вооруженные силы будут иметь всё необходимое». Но от Огаркова все равно исходит угроза.
Рейган меня беспокоит меньше. Теперь на него давят, чтобы устроил ознакомительный саммит. Без особых усилий с моей стороны Запад придёт в экстаз от моложавого, миролюбивого кремлевского лидера, он же – так уж получилось! – первый российский лидер, у которого в послужном списке опыт пропагандистской работы. Моя жена Раиса уже стала забывать сусловскую обработку и одевается точно Джеки Кеннеди. Серп передан новому поколению, и нашей dezinformatsia будет значительно проще внушить всем мысль, что препятствия миру чинят американцы.
Это напоминает мне о главном предназначении. Наша социалистическая система не работает; мы не можем себя прокормить. Поскольку всякое движение направлено сверху вниз, смекалка и инициатива исчезли, в технологическом плане мы отстаём. И поэтому не можем позволить себе соревноваться с американцами в космических исследованиях. Насущный вопрос (не слишком ли часто я использую эту фразу?) – за кем будет первенство в социалистическом мире. Если у китайцев произойдёт разворот в сторону децентрализации, и они смогут прокормить свой миллиард человек, центр социалистической сверхдержавы XXI века будет в Пекине. Нужно обуздать энергию человеческой жадности, которая так хорошо работает в условиях капитализма, и придать ей марксистское обличье.
Почти два года назад я позволил просочиться в западную прессу «Новосибирскому манифесту» профессора Татьяны Заславской. Она осознала, как глупо спустя 70 лет продолжать кивать на неудачные урожаи и плохую погоду. Честно говоря, меня огорчало, что приходится в выступлениях рассказывать, как «суровая зима несколько замедлила достижение плановых показателей». Система, а не зима – вот что мне нужно изменить.
Насущный вопрос – nasushni vopros – не в «укреплении социалистической собственности», как мне пришлось говорить, чтобы задобрить партийных бюрократов, а в «расширении самостоятельности предприятий». Вот о чём думал Андропов. Вот что я должен успеть сделать, пока у армии и КГБ снова не кончилось терпение.
На Западе думают, что раз я молод, то у меня масса времени на укрепление своей власти. У меня вовсе не так много времени. Я должен твёрдо вступить в свои новые полномочия, сделать это быстро и взяться за дело.