Школа № 3, п. Абан, Красноярский край
Научный руководитель: Валентина Захаровна Бельская
Огурцы вчера и сегодня
В наши дни на территории Абанского района зарегистрировано 64 населенных пункта. Один из них – деревня Огурцы Устьянского сельского совета, родина моих предков Хетчиковых. Деревня расположена на левом берегу реки Усолка и состоит всего из одной улицы длиною в 3 км с названием «Береговая». Примерно в 500 м от центра деревни находится кладбище, где можно увидеть старые надгробия с древними надписями. Это говорит о том, что деревня образовалась давно.
Каждый раз, когда я летом приезжаю в Огурцы к своей бабушке, то хожу с ней в лес за ягодами и грибами, купаюсь в речке, ем уху из рыбы, пойманной дедом. Во время прогулок по деревне я изучаю ее окрестности. Многие дома стоят полуразрушенными, в них никто не живет. В конце деревни когда-то была хорошая мельница, но ее больше нет. Сейчас в Огурцах нет даже магазина. Зато у многих жителей есть машины, на которых они ездят закупать продукты и товары в Устьянск, Абан, Канск. Сказать, что в деревне совсем пусто, нельзя. Около домов и в округе свободно гуляют большие выводки свиней, пасутся лошади, а в Усолке купаются дикие и домашние утки и гуси. Я насчитала 34 дома, в которых проживают 68 человек среднего и пожилого возраста, из них 19 человек по фамилии Хетчиковы.
Долгожительница деревни – моя родственница, баба Арина Хетчикова. Почти сто лет она является участницей истории Огурцов. Мне всегда нравилось слушать рассказы моей бабушки о прошлом этой деревни со смешным названием, необычными именами, говором, кличками. Например, Хетчиковых в деревне называют «Гуралями», у других жителей тоже есть клички, некоторых называют «Негры», «Хрынька», «Хас», «Невские». Только здесь я услышала, что имя Гоши (Егора) звучит, как Готя, а уху из местной речной рыбы здесь называют «шурпой». Мне стало интересно узнать историю заселения и развития деревни Огурцы.
По рассказам моих родственников, первыми поселенцами деревни Огурцы были «великороссы» (в Сибири их называли «чалдонами»). Населенные пункты Устьянск и Огурцы образовали чалдоны (великороссы), приплывшие по реке Усолке с Троицкого сользавода Тасеевской волости, чтобы основать здесь заимки для выпаса скотины и земледелия. Документ под названием «Сведения о времени образования населенных пунктов Абанского района Красноярского края» (1985) сообщает, что деревня Огурцы образовалась в 1722 году. Есть и другая дата. В «Памятной книжке Енисейской губернии» (1903) и в «Ведомости о ходе водворения переселенцев по Енисейской губернии на 1902 год» в Канском уезде Устьянской волости упоминается деревня «Огурцовская» и деревня «Хетчикова» на речке Усолке.
Деревня Хетчикова ведет свое название от переселенческого участка Хетчикова, образованного хуторянами-переселенцами Хетчиковыми в 1896 году. Таким образом, можно предположить, что нынешняя деревня Огурцы была образована как чалдонами («великороссами») в ХVIII веке, так и переселенцами – «самоходами» по Столыпинской реформе в конце ХIХ века. Чалдонское происхождение основателей деревни можно доказать тем, что до сих пор в речи старожилов можно услышать своеобразное произношение некоторых слов и звуков: делат (делает), работат (работает), играт (играет), ишшо (еще), чо (что). Мать Михаила Егоровича Репкина, работавшего в 80-е главным редактором районной газеты «Красное знамя», пела частушку про чалдонов:
Самоходы – виноходы,
А чалдоны – рысаки,
Самоходы носят лапти,
А чалдоны – сапоги!
Я предполагаю, что деревня названа так потому, что первым жителем этой местности был некий переселенец по фамилии Огурцов.
Так как первопроходцы плыли без женщин, то им приходилось брать в жены местных асанок (жительниц прибрежных территорий речки Усолки). Одним из старожилов в «Похозяйственной книге деревни Огурцы» за 1936 год назван поляк Матвей (Матеус) Янчик, 1843 года рождения. По воспоминаниям его правнука, Виктора Антоновича Янчика, Матеус прожил 114 лет. Был он очень интересной, хитроватой личностью, с яркой и веселой жизнью. В Огурцы попал как политический ссыльный во второй половине ХIХ века. Про Матеуса в деревне ходили анекдоты. Я слышала, например, такую историю. Матеус, будучи ссыльным, батрачил на хозяина. Тот его обижал и не рассчитывал за работу. Матеус пас стадо коров, в котором однажды хозяин не досчитался одной коровы, хотя с поля пастух пригнал всех. Куда пропала корова – никто не мог понять, потому что нигде не было следов животного, которое украли со двора. Через много лет люди догадались, что корову увел сам пастух Янчик, обув ее в лапти. Такого никто даже предположить не мог. Продав корову, Матеус отомстил жадному хозяину и сам себе сделал расчет.
По рассказам Г. Г. Ворониной и Т. И. Добрыниной, деревенская улица длиною в 4–5 км всегда была одна и делилась на три части. От въезда до первого моста – «Хохлатчина», жило много украинцев (хохлов). Центральная часть – «Заимщина». Здесь, от первого моста через Усолку до второго моста – располагались три заимки. Третья часть деревни, от второго моста до края, где находилась мельница, называлась «Махновщина», потому что здесь жители почему-то часто дрались. Характерной особенностью деревни было то, что родственники строили дома рядом. В центре деревни находились изба-читальня, здание сельского совета, контора колхоза «Вторая пятилетка», школа. На горе на правом берегу Усолки располагалась коммуна «Политотделец». Коммуна отличалась от колхоза тем, что все имущество было общим, не только инвентарь, но и одежда. Коммунары имели общую столовую и все ходили туда есть из общего котла. Тамара Ивановна Добрынина рассказала, что на мосту через Усолку, который соединял две части деревни, «Огурцы» и «Политодел», проходили вечерки, и молодежь танцевала под гармошку и патефон. В деревне жила ее бабушка. Варвара Григорьевна. Дед, Денис Соколов, был грамотным человеком и до революции работал писарем в Устьянской волостной управе, а поэтому детей бабушки, в том числе и мать Тамары Ивановны, никто по фамилии не звал, а только по кличке – «писаршины дети». Двоюродная сестра Тамары Ивановны Добрыниной, Мария Николаевна Брюханова (Брыжова), рассказала о деревне Огурцы следующее:
«Деревня Огурцы была большим селом, и являлась центром Огурцовского сельского совета. Дед, Архип Павлович Брыжов, прибыл сюда в кандалах, как каторжанин, очень молодым. Женился на местной уроженке Анне Николаевне Мордовченко. У них родилось пятеро детей. Старший сын, Иван, работал бригадиром в колхозе „Вторая пятилетка”, а на начало войны – председателем Огурцовского сельского совета. С этой должности ушел на фронт и пропал без вести».
Коллективизация
В 2013 г. были записаны воспоминания старожилов деревни Жильцовых о разделении на колхоз и коммуну, которое произошло в конце 1929 года. Это разделение произошло по имущественному положению, то есть делению крестьян на бедняков, середняков и кулаков. Самые активные и преданные советской власти бедняки и середняки переехали жить на правый берег Усолки и образовали деревню «Октябрь» и коммуну с таким же названием. Это было в 1926–1930 годах.
После 1930 года коммуна «Октябрь» была преобразована в колхоз «Красный Октябрь», а к 1935 году – в колхоз «Политотделец». Деревню называли «Красный октябрь», «Красный поселок» и «Политотдел». По данным «Похозяйственной книги» деревни Огурцы за 1936 год, до 1935 года в колхоз вступило 21 хозяйство, а в 1935 году – еще 11 хозяйств. Всего членов колхоза было 106 человек. Грамотных колхозников среди взрослого населения было 6 человек, малограмотных 23, неграмотных 46. С 1932 по 1935 годы проходила коллективизация частных хозяйств, которые вошли раньше в коммуны, ТОЗы, сельхозартели. Многие хозяйства, которые к этому времени встали на ноги и окрепли, не хотели вступать в колхоз. В эти годы многие зажиточные хозяйства облагались «твердым заданием» по сдаче излишков зерна, шерсти и продуктов. Ежемесячное выполнение таких заданий было иногда не под силу крестьянам, поэтому они саботировали государственные меры по планам сдачи сельскохозяйственной продукции. В результате этого государству приходилось взимать сельскохозяйственную продукцию с этих крестьян через суд, поэтому с 1928 по 1932 год много хозяйств раскулачили, лишили избирательных прав и выслали за пределы района. По данным «Книги памяти жертв политических репрессий Красноярского края», всего из деревни Огурцы было выслано 29 семей, насчитывавших 147 человек, в том числе 76 детей в возрасте от 4 месяцев до 15 лет. Это было время людских страданий и трагедий.
К 1936 году сельхозартель «Вторая пятилетка» была преобразована в колхоз «Вторая пятилетка» (деревня Огурцы), а сельхозартель «Политотделец» стала колхозом под таким же названием (деревня Октябрь). Согласно упоминавшейся «Похозяйственной книге деревни Огурцы 1936 г.», в колхозе «Вторая пятилетка» было 126 хозяйств, население – 460 человек, членов колхоза – 301 человек.
На территории колхоза «Вторая пятилетка» находилась контора Огурцовского сельского совета. В 1931–1932 гг. председателем Сельского совета был Основин. Его фамилия в числе фамилий коренных жителей деревни не встречается, возможно, он был из 25-ти тысячников, представителей рабочего класса, которых Коммунистическая партия направила в деревни для проведения коллективизации.
На заседании членов Огурцовского сельсовета 25 марта 1931 года (председатель сельсовета – Овсянников) постановили: к «злостно уклоняющимся „твердозадатчикам” от выполнения плана вспашки паров, принять самые жесткие меры для привлечения к Уголовной ответственности: Буянов Иван, Хетчиков Василий, Маленко Александр, Хетчиков Алексей Никитич… Постановили: изъять хлеб у граждан: Мамаева Константина, Марковского Игнатия, Хетчикова Михаила, Репкина Александра, Малышенки Матрены, Маненко Николая».
Невыполнение плана по хлебозаготовкам рассматривалось 20 ноября 1931 года на заседании членов Огурцовского сельсовета совместно с комиссией содействия по хлебозаготовкам. Такие меры приводили к озлоблению крестьян, к саботажам, протестам и даже к убийствам и образованию банд. В октябре 1931 г. на повестке дня стоял вопрос о закрытии церкви в с. Устьянском. Постановили:
«Учитывая, что религия есть дурман, и мешает нашему культурному строительству, а потому закрыть таковое …»
В школе в это время училось 118 человек – детей бедняков, середняков, единоличников, колхозников. На заседании членов Огурцовского сельсовета от 25 мая 1931 года по школе постановили: признать работу среди учеников удовлетворительной, а по части ликбеза – слабой. Предложить педагогам обратить самое серьезное внимание на «ликбез поход». О школе еще говорилось, что «ученики самовольно бросают учиться, что угрожает закрытию школы. Постановили: заставить учиться всех». В период с 1930 года по 1932 год в протоколах 3 раза упоминается вопрос о работе школы.
Военные годы
Из рассказов Валентины Фарафоновны Ворониной: «Старшая сестра мне рассказывала, как принесли повестки всем парням нашей деревни. Ушли на фронт сразу все огурцовские. Павла Фарафоновича Воронина (моего брата), Григория Антоновича Хетчикова, Василия Александровича Паначева и других, забрали в июне и увезли на подводах до Канска. Брат работал в магазине, и на войну его забрали с магазина. Моя сестра, Мария Фарафоновна, еще целую неделю жила в Канске, чтобы видеться с братом. А потом с фронта пришло первое и последнее письмо, где было написано: „Идем на Неву…”
По «Книге памяти Красноярского края» и книге «Никто не забыт…» Красноярского края я установила, что в Великой Отечественной войне принимало участие 130 человек с Огурцовского сельского совета, из которых погибло 55 человек, а вернулось живыми 75 человек.
О жизни деревни в годы войны мне рассказала Лидия Кирилловна Кузнецова:
«Когда мне было 4 года, мы переехали жить из Канска в деревню Слобода Устьянского сельсовета. Родители работали в колхозе. В войну и я уже работала в колхозе „Слобода”. На конях пахала колхозные поля, возила обозы с хлебом в Абан, Малкасы, Канск. Осенью серпами жали пшеницу, вручную обмолачивали. Трактора тоже девчонки водили, еле заведут, бывало. Хлеба давали, работающим людям по 600 г в день, а работали одни девушки. Помню случай, когда мы везли зимой в Абан хлеб, а навстречу ехали сани, которые везли почту. Управляла санями женщина с наганом. Почту в то время все обязаны были пропускать, не останавливать. Но мы заплакали, так как боялись, что голодные наши кони из сугроба не вытащат воз с хлебом. Женщина всё-таки уступила нам дорогу. Денег не давали, ставили трудодни, на которые давали хлеб. Но бывало, что и хлеба не было, ели гнилую картошку. На фронт отправляли сушеный картофель, вязали носки, рукавицы.
Из нашей деревни на фронт забрали 50 человек, а живых вернулось только четыре и то раненые. Хоть и было тяжело, но песни пели, на вечерках плясали под балалайку и гармошку. Клуба не было, чтобы погулять, просились к хозяевам, у которых были большие дома. На вечерки ходили и молодые, и старые. Одежды хорошей сильно не было. После войны в деревне был голод. Работать стало некому. Кони падали от голода. Я была награждена медалью «За самоотверженный и доблестный труд»».
Из ее рассказа складывается общая картина жизни деревни во время войны, ведь так же жили и в Огурцах. Когда стали приходить с фронта мужчины, они снова взялись за работу, заменяли женщин и девушек на тракторах, в лесосеках.
Послевоенное время
О послевоенных годах деревни Огурцы можно узнать из рассказов Анны Ивановны Хетчиковой, учительницы, которая почти 50 лет после войны учила все поколения жителей деревни Огурцы, хоть сама была нездешней. Анна Ивановна об этом времени и о своей работе говорит так:
«Родилась я в 1931 году в Ярославской области. Девичья моя фамилия – Карпова. В 1952 году закончила Переяславское педагогическое училище. Училась хорошо, а поэтому в числе самых лучших 25-ти выпускников поехала по распределению в Сибирь. Мы доехали на поезде до Красноярска и жили 2 недели в гостинице, пока не приехали „покупатели” из районов, которые агитировали ехать работать к ним. 8 человек из нашей группы выбрали Абанский район. В их числе была и я. В августе 1952 года, меня отправили работать в начальную школу на Буденовскую заимку, где жили ссыльные литовцы. Там я должна была учить литовских детей. Квартиры никакой мне не дали, а должна была жить вместе с одной семьей колхозника, в бараке, за ширмой. Больше всего меня поразила ужасная грязь и клопы, которые жили везде и повсюду. Кусали нещадно и днем, и ночью.
В 1953 году меня отправили работать в деревню Огурцы. Поселили на квартиру к Хетчиковым. Их сын, Николай, стал моим мужем. Учеников в деревне тогда было много. Подготовки дома у них никакой не было, потому что родители работали в колхозе «Вторая пятилетка», а дома у каждого было большое хозяйство и много детей. Деревянную школу из бревен построил колхоз, отапливалась она дровами, которые заготавливали мы сами вместе с уборщицей и родителями. Печка топилась плохо, в школе в морозы было так холодно, что замерзали чернила, но дети всё равно не пропускали уроки. Для детей я организовывала чай с печеньем, кормила почти что на одни свои деньги. Из мебели стояли парты, учительский стол, классная доска. Около школы мы с детьми посадили акации, в школьном огороде выращивали овощи и картошку. За счет средств, вырученных от продажи овощей и картофеля, мы покупали имущество для школы: спортивные принадлежности, книги для библиотечки, журналы, вёдра и т. д.».
А сегодня из 69 жителей деревни Огурцы детей – 23 человека. 13 школьников возят каждый день на школьном автобусе учиться в Устьянскую среднюю школу.
К нашему удивлению, во второй день приезда в деревню мы увидели, что в одном из домов шла подготовка к свадьбе: ограда, калитка и ворота были украшены плакатами и шарами. Возможно, новая супружеская пара останется жить в деревне, как и многие молодые огурцовцы, живущие здесь за счет своего большого хозяйства. И, возможно, жизнь деревни будет продолжаться, а маленькие дети будут получать начальное образование в снова открывшейся школе, а не ездить по морозу, ветру, холоду в Устьянск.
Мои предположения о будущем деревни
Я предполагаю, что будущее деревни зависит от его населения. По словам моего отца, если возродится сельское хозяйство, то тогда деревня вновь станет такой, как прежде. Также важной структурой развития деревни является образование. Если бы деревня вновь могла отстроить школы, чтобы они нормально функционировали и могли вновь обучать детей, то тогда это интересное поселение обязательно бы возродилось.
В результате своего исследования я изучила историю деревни Огурцы Устьянского сельского совета от периода ее образования и до современности Деревня очень своеобразна по своему географическому положению и составу населения. Ее история охватывает период с XVIII по XXI век. За прошедший век деревня понесла много потерь во время коллективизации и Великой Отечественной войны, но потом была отстроена. Ее жители работали во всех областях народного хозяйства. На мой взгляд, Хетчиковы сыграли неотъемлемую роль в основании поселения, в защите своего Отечества от фашизма в годы Великой Отечественной войны, в трудовой деятельности деревни.